Денис Пронин - Почти библейский исход

Дверь моего подъезда была не просто открыта, а ещё и заботливо подпёрта куском пеноблока, специально для этой цели лежащим обычно у стены в тамбуре. Видимо, кто-то вдумчиво эвакуировался, увозя «всё, что нажито непосильным трудом». Из мрачного полумрака подъезда попахивало тухлятиной и чуть-чуть почему-то польскими доисторическими духами «Может быть», в девичестве — французскими «Мажи Нуар».

— Ну что, надеваем фонарики, включаем свет — и вперёд?

Напялив на шлем налобный фонарь на резинке и включив его, я первым вошёл в сумерки родного дома. Бывшего дома.

Остановившись перед лестницей, смакуя скорую встречу с чудом моим пушистым, я обернулся к Юле с Тотти.

— Фокус хотите?

— Какой ещё фокус? Не время!

Юля нервничала.

— Для этого — время всегда есть!

И я громко прокашлялся. Тут же сверху донёсся мяв, слышимый через входную дверь квартиры и два этажа. Одновременно и радостный и тоскливо-жалостливый.

— Гос-споди, что это?

— Это? Встречный гимн и почётный караул! Жива красотка и, судя по тембру, здорова. Только нервничает — слышите, переливы даёт? Пошли потихоньку, только двери надо проверять, а то выскочит кто! И это, пистолетами вооружитесь от греха — а ну как рикошеты!

Чуть ли не на цыпочках поднялись на два этажа, проверяя двери. Хоть и не было особого смысла из-за предыдущей артподготовки, но всё же как-то не хотелось шуметь. Однако пришлось — на моей площадке толпилась вредная тётка с четвёртого этажа, почтившая нас своим появлением года за три до апокалиптеца и выносящая мозг всем подряд по любому поводу. Её так и звали — «сука с четвёртого», и не только в нашем доме! А как один человек может «толпится», спросите? Да легко! Я её не взвешивал, но по сравнению с ней выглядел хоть и не дистрофиком, но явным недокормышем. Плюс бюст размером «почти пятнадцать»… Как раз тот случай, когда два зайца убивались — и поголовье мертвяков уменьшилось, и мечту многих — вышибить ей мозги — в жизнь воплотил! Правда, на площадке напачкал, но, как говорится, знал бы, где уронил — полиэтиленчика подстелил. А вот котэ от грохота завязала с песнопениями.

— Юль, Тотти! В гости не приглашаю, но дверь не закрываю. Побудьте здесь, мне минут пять-семь надо, ладно? Если что — меня известите и бегите, окна у меня на стороне подъезда, эвакуируюсь через окно, если что!

Я передал Юле дробовик и патронташ и, порывшись в кармане, достал ключи. Всё, программа-минимум (в моём понятии) выполнена. Я в Москве, котэ со мной. Дело за малым — выполнить программу-максимум.

«Замок тепло руки узнав, откроется мягко, без щелчка…» Щелчков действительно не было — было эдакое сытое чавканье-чмоканье. Выбирал-выбирал я в своё время дверной замок, потом плюнул и приспособил от квартирного сейфа выпуска начала прошлого века. Вошёл, притворил дверь. Где моё чудо? Вот оно!!!

Таких сцен коша мне ещё не закатывала! Явно в оговорённый срок не уложусь! Уже, согнувшись, наглаживаю, голосом ласково-медовым извиняюсь, хвалю её, а она вцепилась передними лапами в штанину и воет как по покойнику, аж собачье что-то проскальзывает! И что гадина я, и бросил её, а тут такое творилось и творится…

Дверь приоткрылась, в щели показалась Юлина голова.

— Петь, всё в порядке? Она тебя не съела?

Коша от неожиданности заткнулась, правда, штанину не выпустила. Ну хоть что-то!

— Всё нормуль, я скоро! Коть, это Юля! Давай быстренько в лоток — и в сумку! Мы уезжаем. И давай без фокусов!

— Мруяу?

— Нет, не на дачу. Потом расскажу.

Кошка отпустила штанину и уплинтухала в ванную. А я пошёл собирать своё «приданое». Хоть и «собираться нищему — только подпоясаться», но по «виртуальному» списку, сложившемуся за время пути, пробежаться надо было.

В «пять-семь минут» я, естественно не уложился, но за двадцать — успел. С балкона спустил привязанные к стропе две клетчатых «мечты мародёра» — одну с компом, монитором, внешним диском и прочими околокомпьютерными примочками, вторую — с заново заряженной «автокормилкой» кошачьей, фотоальбомом и памятными хозяйственными мелочами типа любимой чугунной сковородки. Думал и кошку спустить, но побоялся, что она шутки не оценит. Мстительная она — в хорошем смысле. Ссать в тапки не будет, но вот две-три бессонные ночи устроит в лёгкую, каждые пять минут пробегая по спящему и, соответственно, неготовому к скачкам мне. Так что вынес её в сумке, закрыл за собой дверь… Зачем — убей бог, не знаю.

— Всё, можно отбывать!