Владимир Царицын - Операция «Змий»

Его товарищ медленно покачал головой, выражая неодобрение.

– Не надо, Скиф, – повторил Дантист, хотел сказать ещё что-то по поводу карьеры и дальнейшей работы в ФАЭТе, но передумал, посчитал любые слова лишними в данной ситуации.

Скиф снова вернулся взглядом к Басмангалею. Диктатор выглядел плохо, он уже был на половине пути к Аллаху. Скиф презрительно посмотрел в его рожу и разжал пальцы. Басмангалей кулём свалился к его ногам.

Покои стремительно заполнялись штурмовиками.

– Он жив? – Шантагар спросил, обращаясь не то к Скифу, не то к Дантисту. Смотрел, однако, на низверженного диктатора, лежащего у ног русского.

– Жив пока, – ответил Скиф, вытирая перчатку о шёлковую обивку стены, – но уже разлагается…

Растолкав плечами «лиловых», столпившихся в дверном проёме, Скиф, не оглядываясь, вышел из покоев. Дантист не стал наблюдать за тем, как Шантагар приводит в чувство Басмангалея; он вышел догонять Скифа, но того уже не было на дворцовой площади. За каменным забором громко зарычал пятилитровый движок «Хаммера»…

Утром на военном аэродроме Скиф не появился. Да и вообще из всей группы Дантист увидел одного лишь Лиса. То, что резидент кого-либо ждал, было совершенно непохоже. Все полчаса, оставшиеся до вылета, он крутился среди посольских, а, забираясь в самолёт, ни разу не оглянулся. Дантист проводил равнодушным взглядом тронувшийся с рулёжной полосы «Дуглас» и отправился на поиски Скифа.

Он сменил лиловую чалму на обычную серую бандану, в каких ходили практически все местные представители мужской половины населения. Чёрную стёганую толстовку, надетую на голое тело и коричневые шаровары менять не стал – наряд для Джамалтара самый что ни есть обычный. Голова у Дантиста была обрита, борода выкрашена басмой, в глаза вставлены меняющие цвет радужки контактные линзы, поэтому в толпе он ничем особенным не выделялся.

Скифа не было ни на одной из конспиративных квартир. Не было его и в посольстве. Другие члены группы – Соловей и Аристократ – на связь не выходили. Тогда Дантист стал методично прочёсывать весь город. Нашёл он товарища только к вечеру следующего дня, в какой-то чайхане, на окраине Джанджа, в абсолютно невменяемом состоянии. Привести его в чувство обычными средствами не удалось, а применять что-то более действенное Дантист не стал. Решил просто дождаться, когда Скиф выспится и протрезвеет. Когда на следующее утро Скиф очухался, он увидел хмурое лицо друга и полуторалитровую кринку айрана.

– Пора делать ноги, герой, – сказал Дантист. – Скоро в этой стране начнётся «Большой Бардак». А точнее, уже начался…

Какой именно бардак начался в Джамалтаре, они узнали чуть позже, уже в России, из средств массовой информации…

События, последовавшие за штурмом дворца Басмангалея, выстроились в цепь нелогичных, даже можно сказать, неразумных поступков, совершенных Басманджаром, младшим братом диктатора, лидером политического движения «Лиловые чалмы». Басманджар и Басмангалей были родными братьями, а точнее – однояйцовыми близнецами. Старшинство Басмангалея определялось несколькими минутами, однако он всегда подчёркивал, что он – старший брат. В мусульманской стране это было не простой формальностью, а основополагающим фактором в отношениях внутри семьи. Несмотря на то, что Басмангалей и Басманджар являлись столь близкими родственниками, их чувства друг к другу никак нельзя было назвать родственными, а уж тем более братскими. Они не любили друг друга, причём Басманджар просто не любил брата, а Басмангалей Басманджара ненавидел. Младшенький всегда был любимчиком родителей, старший же часто наказывался ими, и, надо сказать, небезосновательно – за дерзость и за непомерные амбиции; Басмангалей едва ли не с рождения стремился быть лидером, иногда – любой ценой. Братья получили разное образование: младший – экономическое; выучившись, он стал неплохим коммерсантом, старший избрал карьеру военного…

Басманджар возглавил движение «Лиловые чалмы» не благодаря своим политическим убеждениям (от политики он был далёк всегда), а просто так – случайно, взлетев на его вершину на протестной волне. Целью «лиловых» являлась ликвидация диктата, возврат из ссылки Ташира, прежнего, любимого всем народом правителя, формирование нового кабинета министров, ориентирование экономики на север, и так далее, и тому подобное. Басманджаром же двигало лишь желание договориться с братом и совместно управлять Джамалтаром; он наивно полагал, что такой братский тандем возможен. Все прежние бескровные попытки договориться закончились ничем, но сейчас, когда он показал брату силу, думал Басманджар, тот будет сговорчивее. Поэтому Шантагар получил приказ сохранить диктатору жизнь и препроводить его в Буймар, родовой замок братьев. Басманджар не воспользовался победой, и, впоследствии, пострадал.