Мари Лу - Общество Розы

– Наши силы – это наше богатство, наша мощь. Как может Раффаэле делать такие выводы по одному сломанному запястью?

– В этом есть смысл. Наши физические тела не были предназначены для обладания такими силами. Мы, может быть, и дети богов, но сами не боги. Ты понимаешь? Кровавая лихорадка обеспечила нам связь с вечной энергией мира, но наши хрупкие смертные тела, вероятно, не в состоянии справиться с этим.

По мере того как Виолетта произносит эти слова, голос ее меняется. Его сладость, которая так напоминает мне голос матери, трансформируется в нечто зловещее – в хор надрывных завываний, от которых у меня мурашки бегут по спине. Я настороженно отстраняюсь. Шепотки в голове выталкивают на передний план воспоминание: мы с сестрой в комнате одни, и она использует против меня свою силу.

На память мне приходят обожженные руки Энцо. Потом мои не поддающиеся контролю иллюзии, мои галлюцинации и вспышки гнева, трудности с узнаванием знакомых лиц, когда я принимаю своих за чужаков. С холодной определенностью я осознаю, что это правда. Моя способность создавать иллюзии разрушает мой мозг так же, как сила Люченты разрушает ее кости.

«Нет», – шипит что-то у меня в голове, и шипение звучит нетерпеливо, шепотки взбудоражены больше обычного. Она лжет тебе. Ей что-то нужно от тебя.

– Мы все умрем, – говорит Виолетта своим новым, пугающим многоголосием. Меня пробирает страх. Почему у нее такой голос? – Нас вообще не должно быть.

– Такое не может произойти со всей Элитой, – бормочу я и снова смотрю на сестру. – А как насчет тебя? Ты еще не почувствовала никаких побочных эффектов?

Виолетта молча качает головой.

– У меня не столько силы, Аделина, – отвечает она, ее зубы сверкают. Я раньше замечала за ней такое? На миг мне даже показалось, что у нее появились звериные клыки. – Как у тебя, Люченты или Энцо. Я просто забираю силу. У меня даже нет отметин. Но придет день, и я тоже как-нибудь проявлю себя. Это неизбежно.

Я отодвигаюсь от нее. «Она опасна, – теперь уже громче твердят шепотки у меня в голове. – Держись от нее подальше».

– Нет. Мы найдем какой-нибудь выход, – шепчу я. – Мы избраны богами. Должен быть выход.

– Единственный выход – это навсегда избавиться от наших сил.

На это шепотки в моей голове отвечают оглушительным шипением. Отдельные капельки страха, ползущие по моей спине, превращаются в реку, и она с ревом прокатывается по мне.

«Что это будет за жизнь, – говорят мне шепотки, – без силы?»

Я пытаюсь представить себе мир, в котором у меня нет способности менять реальность, нет привычных волн тьмы и страха, силы создавать все, что я хочу, в любое время. Как я буду жить без этого? Я моргаю, и на мгновение иллюзии выбиваются из-под моего контроля. Они сплетают для меня картину того, какой была раньше моя жизнь: напоминают мне о беспомощности, которую я ощущала, когда отец зажимал в руках мой палец и с хрустом ломал его, будто прутик; и то, как я стучалась в собственную запертую дверь, моля, чтобы мне дали еды и воды. Как я забивалась под свою кровать и всхлипывала, пока отцовская рука не доставала меня, кричащую, оттуда и я не встречалась с его окровавленными кулаками.

«Вот что такое жизнь без силы», – напоминают мне шепотки.

– Нет, – говорю я Виолетте. – Должен быть другой выход.

Не сразу я замечаю на себе взгляд Виолетты. Ее лицо пугает меня. Я встаю со ступенек, пячусь от нее назад и шепчу:

– Ты меня не тронешь.

– Аделина, последние несколько месяцев я видела, как ты гибнешь…

Теперь Виолетта говорит со слезами на глазах. Почему ее слезы как будто с примесью крови? Я моргаю. Иллюзии. Они, должно быть, снова возникают помимо моей воли… Однако шепотки подавляют мои мысли и наполняют голову страхами.

– Я много раз сдерживалась, не говорила всего, что хотела сказать. Не хотела, чтобы ты злилась на меня. Я видела, как твои силы вырываются из-под контроля, видела, как ты вся сжималась и дрожала в ужасе под воздействием иллюзий. – Виолетта смотрит на стену зала, где в золоченых колоннах видны наши отражения. – Взгляни, моя Аделинетта, – шепотом произносит она. – Ты видишь себя?

Я едва узнаю девушку, которая отражается в колонне. Изуродованная шрамом половина лица несет на себе печать гнева. Под ее здоровым глазом – темный круг. Выражение лица диковатое, тяжелое, раньше такого у меня не было. За спиной у меня висят в воздухе привидения и клыкастые монстры со сверкающими глазами. Я мигом догадываюсь, что это шепотки, засевшие у меня в голове. Они сгрудились толпой в отражении на колонне, а потом начинают выползать из него на пол.