Михаил Никитин: Эффект Танева

О да. Примитивные — если речь не идёт о аналоговых системах. Вакуумные реле несравненно надёжнее в модуляции сложного аналогового импульса, если я правильно помню основы интеллектроники. Вакуумные реле — основа синхронизации волн мозга множества операторов — множество простейших, но надёжных сумматоров. Забавно. Сила «людей» — в их откровенной слабости. Их Машины — примитивны, поэтому они и создали Охранительниц. И теперь они — люди — самая могущественная вычислительная сеть во Вселенной.

Мы не догадались до такой простой идеи. Жаль, как жаль.

Любой, кто хоть немного понимает принципы организации сознания, знает — наше «я» это тень мощи мозга, тончайшая искра, скользящая по громадному полотну мышления. Мозг биологического существа — одна из совершеннийших машин, но способ его работы не совместим с бинарной логикой машин. Мы, протеане, стремились усилить индивидуальный мозг. Страх перед поглощением коллективным разумом не позволил нам заметить тот простой выход, что нашли земляне. Обьединить не сознания, лишь пространство его основы. Связать воедино полотно мышления, оставив каждому индивидуальное пользование им. Дать каждому возможность бесконечно разнообразить свою мысль, воспользовавшись неосознанной поддержкой всего человечества! Неудивительно, что в космонавты на Земле идут немногие — лишиться богатства и тонкости распознавания малейших оттенков своей мысли — только для того, чтобы испытать себя новизной и риском! Такое привлекает лишь «людей», которым по своему характеру претят тонкости глубокого со-мышления. А я всё удивлялся прямолинейности Эли и его экипажа.

День назад я стоял перед Пантеоном. Усмехаясь, читал горделивые слова. «Тем, кто в далекие времена были равновелики нам». Тогда мне казалось — это памятник человеческой гордыни. Считать, что гении древности лишь равны каждому из живущих сейчас. Это ли не гордыня?

Сейчас. Сейчас я понимаю — я был идиотом. Ничего не понимающим. Это Пантеон. Выражение наивысшего уважения к людям, чью память он хранит. И слова, что выбиты над входом — высшее из выражений уважения, немыслимого в своём преклонении.

Любой из людей сейчас в любой момент может быть поддержан мыслью сотен, тысяч, миллионов своих сородичей. Когда это необходимо, может обьединиться в едином порыве мысль всего многомиллиардного человечества. Что может быть сравнимо с ней?

Те, чей прах лежит в Пантеоне. Каждый из них. Каждый из них — в одиночку — был равновелик всему человечеству. В одиночку, одной своей волей собирал в себе весь опыт, все чувства, желания всего мира — и мыслью пробивал Незнаемое, открывая для всех путь к будущему. Это — сопоставление несравнимого. Один, что стал — пусть на миг, сгорая в немыслимом напряжении чувств — равновелик бесконечности. Цена, которая была уплачена за величие человечества — огромна. Память о уплаченной цене — вот основа силы человечества. Я удивлялся — зачем построена Столица. Теперь знаю ответ.

Огромные дома — горы, высящиеся над памятниками человеческого труда — всех эпох, всех народов, что жили на этой Планете. И все они — обрамление невысокого, скромного здания. В центре. Гордыня? Да люди построили своим величайшим умам храм, что сравним с обожествлением!

Так что рисковал не зря. Теперь, наконец, я понял людей. Мне никогда не стать одним из них. Мне никогда не почувствовать, что я — один из расы, что своей волей смогла зажечь звёзды.

Зато я знаю теперь главное — Жнецы лгали.

Самым тяжёлым, самым трудным в противостоянии проклятым «Предвестникам» было — понимание их правоты. Да, то, что они делали — мерзость. Но то, что они были высшей формой разума, его конечным этапом эволюции, самым совершенным созданием во Вселенной — подавляло волю к сопротивлению несравнимо в большей степени, чем их техническое превосходство. В самой основе моей расы лежит стремление к единству, к иерархии — насколько же тяжко давалось нам противостояние тем, кто настолько выше нас! Из-за того, что приходилось преодолевать столь сильное чувство, так велико было наше желание утвердить именно себя — высшей расой. И так сильно презрение к тем, кто слабее нас. Ещё одно проклятие, наложенное на мой народ Жнецами. Пытаясь подражать Жнецам, победить их нельзя. Кому, как не мне, знать это — ведь мой народ сумел проникнуть глубоко в прошлое, на много-много циклов Жатвы вглубь. Нам удалось созерцать народы, которые в предверии вторжения Жнецов шли даже на то, чтобы самим стать подобием их. Но и такой путь не давал ничего, кроме быстрейшей ассимиляции обьединившихся органиков. Хотя благодаря именно наследию коллективного разума одной из таких цивилизаций до нас дошла информация о Горне… вот только полностью расшифровать её мы не успели. Как только Жнецы узнали, что нам стал доступен принцип Горна — они немедленно атаковали. Мы промедлили, преступно промедлили… уж слишком вразрез со всем нам свойственным порядком вещей было тотальное уничтожение Высшей расы — а потом стало поздно.