Виктор Тюрин - Цепной пес самодержавия (СИ)

— В этом есть необходимость, Леонид Андреевич?

— Нет. Просто меня предупредили… — и он сделал паузу, как бы этим намекая, что не может говорить все при постороннем лице.

— Я понял, — ответил я. — И не вижу в этом необходимости, господин подполковник.

— Как вам будет угодно, Сергей Александрович.

Как только жандарм откланялся и ушел, есаул открыто и широко улыбнувшись, сказал: — Ну, вы прямо удалец! С одного удара! Саватеев один на стенку ходил! И мужиков как котят шкодливых расшвыривал! Сразу скажу! Он просто так это не оставит! Придет поквитаться!

— Его дело. Пусть приходит.

— Как-то вы просто к этому относитесь. Он действительно сильный боец.

— Разберемся как-нибудь. Вы мне лучше, Кузьма Степанович, скажите, как и что с моим походом будет?

— Обеспечим в лучшем виде. Вы же слышали, что вице-губернатор говорил?

Кивнул головой, соглашаясь, и одновременно с этим жестом в памяти всплыли слова градоначальника, сказанные мне за столом: — Уж не обессудьте, Сергей Александрович. Приказ такой поступил: обеспечить вашу сохранность любой ценой. И приказ непростой, а его императорского величества. Причем в нем прямо сказано: что не должностями мы ответим за свой недосмотр, а головой. А мне моя голова дорога, поэтому скажу вам со всей прямотой: уж не знаю с какой вы целью к нам приехали, но уже жду не дождусь того дня, когда поедете обратно".

— Так вот. Мне приказано выделить вам для охраны дюжину самых надежных казаков во главе с урядником.

— Зачем столько? Человека четыре, еще понятно, но столько людей, по-моему, это перебор. Меня и так охраняют три человека.

— У меня приказ, Сергей Александрович и как офицер я должен его исполнить и доложить. Теперь у меня к вам вопрос. В какие края вы собираетесь направиться?

— Вам название Змеиный распадок что-нибудь говорит?

— Нет. Мест с такими названиями в Сибири раскидано невесть сколько. Это вам надо с местными охотниками говорить. Завтра же пришлю вам братьев Дементьевых. Ефима и Фому. Намедни видел их в городе. Им в этом краю ведомы все стежки — дорожки.

— Вот за это спасибо, Кузьма Степанович. Когда увидимся?

— Вы как, рано встаете?

— Думаю часов в семь — полвосьмого, на пробежку выйти.

— То-то я гляжу, не пьете. Боксом увлекаетесь?

— Можно сказать и так, — ушел я прямого ответа.

Есаул комментировать мои слова не стал, не хочет человек говорить, это его право, только сказал: — Договорились. Ждите нас поутру.

Утром я вышел на пробежку из гостиницы, а вслед за мной вывалилась заспанная охрана, чертыхаясь и поеживаясь от мороза.

— Все. Ждете меня здесь.

— Сергей Александрович, как же так! Мы сейчас насчет возка договоримся и вслед за вами. Займет всего…

— Не успели, значит, опоздали. Я…

Договорить мне не дал неожиданно раздавший стук копыт и скрип полозьев в утренней морозной тишине. Сквозь серые сумерки на нас несся на полном ходу резной возок. Я уже был готов отпрыгнуть в сторону, как возница натянул вожжи и остановил хрипящего рысака в двух метрах от нас. На месте кучера сидел широкогрудый, плечистый парень, сейчас довольно скалившийся. Я уже сделал к нему шаг, как из возка выпрыгнул вчерашний купец. Быстро оглядел нас и довольно буркнул: — Эк-ка, я удачно заехал, Прошка! Что скажешь?!

— Так и скажу, Антип Степанович, очень даже удачно.

— Что не ждали меня, господа хорошие?! А вот он я, Антип Саватеев! Кто из вас будет господином Богуславским?!

— Я и есть Богуславский. Сергей Александрович. К вашим услугам, господин купец.

— Значит, вы тот самый, из столицы. Хм. Ко мне уже поутру пристав прибегал и грозился всякими карами, ежели я чего позволю в отношении вас. Думаю, съезжу, хоть со стороны посмотрю на человека, кто мне вчера с ног свалил.

Я, в свою очередь, более внимательно присмотрелся к нему. Лицо простое, в вот взгляд умный, цепкий, пронизывающий. Вчерашняя шуба на плечах, только рубашку сменил, ярко-зеленого цвета. Мощный бычий загривок, переходящий в широкие плечи, литые мускулы рук и здоровенные кулаки — все это так и просилось на картину под названием "сибирский Илья Муромец".

— Ну и как впечатление?, — поинтересовался я.

— Трудно сказать, — ответил мне купец с усмешкой, — ведь в настоящем деле видеть мне вас не привелось.

Не успел я ему ответить на высказанное сомнение, как раздался приближающийся топот копыт, а еще спустя минуту, из-за угла вывернул отряд полиции. Офицер и шесть городовых. Полицейские, соскочив с лошадей, окружили нас, а пристав чеканным шагом с напряженным лицом подошел к купцу и хриплым, задыхающимся от злости голосом сказал: — Ежели господин Богуславский на вас сейчас пожалуется, то ты, Антип Степанович, поедешь кандалами греметь! Прямо с этого места! Я тебя предупреждал! Вот тебе крест, поедешь!