Ольга Арзамаcцева - И тринадцать белых карликов

– На самом деле я просто испугалась… – вздохнула Эос. – Я боюсь, что если мы будем относиться к другим так, как относились к нам, и поступать с другими так, как поступали с нами, то потеряем ту небольшую свободу выбора, которой смогли добиться от жизни. И кем же мы тогда будем? И в чем будут заключаться наши отношения? Я боюсь, что ты не выдержишь, Глизе, на данный момент тебе ведь больше всех достается… должно быть, ты очень устал.

– Что, так заметно? – обеспокоено спросил капитан.

– Не очень, – утешила его писательница. – Просто я внимательно слежу за тобой, да и логика подсказывает…

– А что насчет тебя? – перевел Глизе тему разговора. – Что ты здесь делаешь? Вначале я решил, что ты упала и не можешь выбраться, может, даже повредила себе что-нибудь…

– Ну не настолько я безнадежна… – усмехнулась Эос. – По правде сказать, я то, что называется «сорванец», капитан. Люди вроде меня вечно набивают себе кучу мелких шишек и ссадин. Но так, чтобы всерьез застрять где-то, – это не наш метод.

– Я вижу, – кивнул капитан.

– В школьные годы мы часто прятались здесь от научного руководителя. Здесь хорошее место, чтобы все обдумать, – ведь здесь все слышно далеко вокруг: и лес, и море…

Капитан попытался свести воедино обрывки полученных данных. Насколько ему было известно, в школах занимались обучением, причем самого общего характера. Но упоминание руководителя научной группы, подразумевало какие-то исследования…

– От кого, говоришь, вы тут прятались?

– Летом, когда не было занятий, мы частенько участвовали в подростковых экспедициях. Ну, знаешь: сбор данных, первичный анализ – есть вещи, которыми даже дети могут заниматься… – Она запнулась. – Ты только не подумай, что нас заставляли или что-то вроде того. Конечно, мы сами напросились – вся эта банальная зубрежка дико надоедает. И с научруком у нас были отличные отношения. Просто тинейджеры по природе своей шкодный народ. Как бы мы не были преданы своему делу, удержаться от ночных вылазок, дезертирства с рабочего места, купания, где не следует, и прочих мелких шалостей просто невозможно… – Эос глубоко вздохнула в порыве ностальгии. – А потом сидишь в каком-нибудь схроне и собираешься с духом перед неизбежной расплатой…

– И как вы расплачивались?

Писательница уже научилась различать его стремления под толстым слоем профессионального безразличия, ставшего для капитана второй натурой. И ей было ясно, что Глизе заинтересован и в то же время сильно опасается, что будет не рад тому, что узнает.

– Ну, лично для меня всегда самым страшным было посмотреть в глаза другу, которого ты подвел, – грустно улыбнулась Эос. – Иногда этим дело и ограничивалось. Гораздо чаще имела место нотация в духе «куда катится отечественная наука, если вы, ее будущее…». Но можно было нарваться и на двойное дежурство, и на отлучение от полевых работ…

– И чем вы занимались на дежурстве? – нахмурился капитан.

– Приготовлением пищи по большей части, – охотно пояснила писательница. – Бюджет экспедиции был сильно ограничен, так что бытовыми вопросами приходилось заниматься самим. С этой целью народ разбивался попарно – каждая пара дежурила в течение суток.

– И по какому принципу формировалась пара?

– Жеребьевкой, – Эос ухмыльнулась. – И, конечно, все мухлевали. Для подтасовки было три основных причины. Во-первых, в любой компании есть друзья не разлей вода, которые хотят всегда и везде быть вместе. Во-вторых, девушек в группе зачастую было минимум вдвое больше, чем парней, и большинство девчонок всегда хотели оказаться в паре с парнем, желательно тем, что нравится. Бытовал стойкий миф, что это лучший способ начать отношения. Полнейшая глупость: никогда человеческие недостатки не проявляются так явно, как во время совместной работы в непривычных условиях…

– Значит, мне повезло, что я мало работал с людьми: условия на каперском судне меняются так быстро, что привыкнуть не успеваешь, – слабо улыбнулся капитан. – А третий принцип?

– Третий самый разумный, – она улыбнулась в ответ. – Суть в том, чтобы твой напарник был хорош в том, что ты не можешь или не любишь делать. Например, я люблю чистить рыбу. Никто, кроме меня, не хотел ее чистить – это давало мне преимущество. С другой стороны, я не очень дружу с топором, поэтому большую часть времени я дежурила с девочкой из секции легкой атлетики – она классно колола дрова. Конечно, большинство мальчишек тоже умели колоть дрова, но на мальчишек была очередь…