Ольга Арзамаcцева - И тринадцать белых карликов

«Ты знаешь, что взаимно, так что не кокетничай. Просто сделай одолжение: не подставляйся – даже мысли такой не допускай. Все-таки в нашей команде ты наименее вынослива…» – написал Джейк.

Эос со вздохом погладила гелеобразный шарик в своем запястье. Эмоциональный отклик был таким сильным, что она почувствовала его, несмотря на то, что система работающего андроида подавляла их связь.

«Хочу обнять тебя, мам…» – сообщила бегущая строка.

– Да, я тоже, – кивнула стажер – за последние дни она так привыкла к тому, что на шее у нее висит блормун, что теперь ощущала пустоту.

«И поцеловать… – не унимался Джейк. – Хочу заниматься этим долго…»

Стажер сначала не сообразила, что он имеет в виду. Но потом вдруг вспомнила, как он старался притянуть усиками ее пальцы к сердцевине «цветка».

«Любая нормальная женщина на моем месте давно бы сошла с ума от ужаса, – подумала про себя Эос. – А мне такие знаки внимания кажутся приятными и естественными – Марго права, я законченная извращенка…»

– Ладно, не будем о грустном, – сказала она вслух. – Старт через пять минут – что-то мой инженер задерживается…

– Ох, совсем забыл! – порозовел Четвертый. – Консультация затянулась, и старт отложили. Мне сообщили во время вашей синхронизации.

Эос испытала неприятное чувство ревности. Какая-то левая девушка сидит у нее дома с ее друзьями, в то время как они с Джейком вынуждены торчать в этой непонятной громоздкой коробке, называемой андроидом. И ладно бы еще девушка была так себе, а эта кажется и доброй, и симпатичной, так что у нее есть все шансы подвинуть Эос с ее и без того еще не слишком нагретого места. То есть умом-то стажер понимала, что подвинуть ее не так просто. А будь это возможным, оно бы пошло всем только на пользу. Но чувство одиночества было сильнее логики.

Она непроизвольно сжала маленькую узкую ладонь Четвертого.

– Ты посидишь с нами?

– Уже сижу… – откликнулся тот, заливаясь краской, и робко пожал кончики ее пальцев.

Это было впервые, когда он ясно осознал, что именно он помогает кому-то чувствовать себя уверенней. И не просто кому-то, а именно тому, кого больше всего хотелось поддержать… И это никак не связано с его функциональной пригодностью и профессиональной квалификацией. Может, это подходящее время поговорить о том, что его давно беспокоит? Четвертый решился…

– Можно личный вопрос? – тихо спросил он.

– В любое время, – улыбнулась стажер.

– Как ты понимаешь, я уже довольно давно прислушиваюсь к твоим чувствам. Должен сказать, что с этой стороны ты производишь впечатление очень светлого существа, ты можешь увидеть крупицы доброты даже в очень мрачных ситуациях, собрать эти крупицы вместе, не дать им исчезнуть…

– Я, конечно, стараюсь, – улыбнулась комплименту стажер. – Но вряд ли у меня часто это получается…

– Получается, – Четвертый кивнул своим воспоминаниям. – Но в то же время ты думаешь, говоришь и даже поешь такие мрачные вещи… зачем?

– Попробуй привести конкретный пример, а то я как-то теряюсь…

– Например, эта песня про лестницу до звезд. При всей кажущейся бравурности она довольно пессимистичная. В первом же куплете говорится, что корабли путешествуют лишь от одной тревоги до другой… каждый и так понимает, что тревог у нас море, какой смысл петь об этом?

– Если так рассуждать, петь вообще не нужно – всем все и так ясно. К тому же что плохого в тревогах? Без них и душа, и разум перестанут развиваться. Личность осознает себя лишь в противостоянии с внешним миром: чем жестче противостояние, тем четче вырисовываются личные качества – без этого никак. Таким образом, тревога чуть ли ни квинтэссенция красоты и динамики мира. Если не петь об этом, то о чем тогда вообще петь?

– Это звучит правильно, когда ты говоришь, – вздохнул Четвертый. – Но иногда нужно просто успокоиться и отдохнуть. Тебе так не кажется?

– Я тысячу лет отдыхала, – насупилась Эос. – Думаю, с меня хватит.

– Я, конечно, не Седьмой и не Девятый, но даже я понимаю, что нервная система не может отдохнуть впрок…

Стажер невольно усмехнулась.

«А он может не только краснеть, но и быть настойчивым… – подумала она прежде, чем сообразила, что ее могут услышать.

– Кажется, речь идет о чем-то важном для него, понять бы еще о чем…»

Четвертый удивленно моргнул, так как, увлекшись, не заметил, что отклонился от своей обычной линии поведения, и тут же покрылся красными пятнами.

– Я не пытаюсь на тебя давить, – пробормотал он, чувствуя, что был близок к тому, чтобы поссориться со стажером – это было страшно. – Не сердись, ладно? – Не зная, что делать, киборг крепче сжал ее руку. – Я волнуюсь за тебя, да и вообще у меня остается неприятное чувство. Ты, конечно, будешь права, если разозлишься. На самом деле я просто эгоист. Думаю, все из-за Второго. Вы и так проводите вместе много времени, а когда вы еще и думаете похожим образом…