Марик Лернер - Цель неизвестна

– Нельзя так оставлять, – озабоченно сказала Анна Иоанновна, – кровь играет, завтра опять сбежит в поисках гулящей. Ему делом заниматься надо, а не о срамных женских местах размышлять.

– А ты жени его, матушка, – со смешком посоветовал Ушаков.

– А угодил советом! – очень по-бабьи всплеснула руками.

Мне стало нехорошо. Стоило сбегать из дома, чтобы нарваться на повторение. Я еще молод. По-любому рано.

– На ком? – подозрительно потребовал Бирон.

– Так сам же говорил про проект.

– Но я же не его… – он смерил меня взглядом, как смотрят на таракана. Еще чуть – и тапкой прихлопнут.

– А вдруг и нет ничего?

– А есть?

– Так Михаил Васильевич разве мне откажет? – очень натурально удивилась.

И то, разве возразишь, когда убедительно просят? Понять бы, о чем речь. Не по вкусу мне эта беседа, решающая всю дальнейшую жизнь, очень не нравится.

– Жизнь за ваше величество готов отдать! – рявкнул, выпучивая глаза и надувая грудь.

А что еще остается? Не падать же в обморок или убегать. Возражать против чего? Мне же не объяснили.

– Ступай пока, – махнула она рукой. – Невесту мы тебе подберем, в обиде не будешь. В крестные позовешь?

– Счастье-то какое, – вновь падая на колени, молвлю с подвыванием. – Помнить стану о доброте вашего величества и внукам заповедаю. Сама Анна Иоанновна, всемилостивейшая государыня Империи Российской на свадьбу придет.

Плакать хочется, но играть дурной спектакль придется до конца. Выбора мне не оставили. Не та, так эта. Найдут беспременно подходящую с их точки зрения – и заставят жениться. Но кто хоть та, из проекта, и о чем они секретничают?

Князь Юрий Юрьевич Трубецкой, мой будущий прямой командир, имел звание генерал-поручика, помимо действительного тайного советника и придворного обергофмейстера. Не человек, а сплошные титулы. Вряд ли он притом натурально состоял в армейских списках, иначе мне здорово жаль войска. А уж уровень его тайных советов, судя по происходящему, и представить страшно.

Он оказался очень полным, чтобы не произносить слов «жирный» и «одышлив». Фразы выдавал с перерывами, поскольку воздуха не хватало и приходилось переводить дух, хрипя и задыхаясь. Каждая из них определенно показывала недовольство нежданным происшествием в виде свалившегося внезапно на голову Михаила Васильевича Ломоносова.

– Как можно… не предупредив… по росписи некуда вставить, – пауза в два раза длиннее обычного. – Из личных средств ее высочества…. пятьсот восемнадцать рублей пятьдесят пять копеек на секретаря…

Ого! А недурно камер-юнкеры получают. Расту прямо на глазах. Еще бы реально увидеть монеты, а не одни разговоры. За свое звание адъюнкта уже не первый месяц шиш вручают – и куда жаловаться, не представляю. У Академии нет средств, очень вежливо отвечают на вопросительные послания. Одним званием сыт не будешь и в стакан не нальешь.

Попаду в столицу – всем жуликам по финансовой части ребра пересчитаю. Они у меня кровью харкать станут. Все подряд. От Шумахера до Блюментроста. С такой фамилией и в ученые! Жулик натуральный. Настоящий Шумахер должен быть гонщик, а не канцелярская крыса.

– Зачем из Пруссии гувернантку… гувернантку госпожу Адеркас… выписывать и еще две фрейлины… Так мало, что ли… французских мадам Белман и «мамзель» Блезиндорф… Пришлось назначать госпожу Адеркас гофмейстериной…

Благодаря трудящейся в поте лица в роли камер-медхены Таньке, сестре Андрюхи, своевременно пристроенной, я об этой кухне немного уже знал. Медхены, как и камерфрау, происходили от немецкого Kammerjungferin и означали просто старших и младших горничных. Таковых в штате имелось целых четыре, и получали они почти шестьдесят рублей. Занимались уборкой личных комнат, одеванием и раздеванием августейшей хозяйки и всевозможной помощью при покупке тканей, женских туалетных и других принадлежностей.

Самое важное, что лица податных сословий, принятые на придворную службу, автоматически исключались из прежнего состояния. Сейчас это, может, и не суть важно, но для ее детей занятный казус. Родственники останутся мещанами, а они? Впрочем, встретив ее мимоходом только что, убедился: такие материи ее пока мало занимают. Возраст не тот. Зато возможность кушать лакомства от щедрого стола – очень даже. Морда довольная и сытая. Чаще всего на такую работу брали финок, считающихся наиболее чистоплотными, однако у Лизы есть еще дополнительно Варя Дмитриева, и вместе с Татьяной они составили русскую партию при дворе.