Макс Мах - Кондотьер

– А он захочет? – скривила губы Ольга, в глазах которой плавилось безумие.

– А куда он денется? – почти искренне удивился Людвиг, вступавший в разговор строго по партитуре. – Жена Арсения Петровича Нинель Алексеевна после просмотра нескольких документальных фильмов, отснятых в гостинице «Амбассадор», заявила о намерении подать на развод, так что…

– Фильмы, значит… – кивнула Ольга. – И как вам?

– Лично я, Ольга Федоровна, отснятый материал не просматривал, – вежливо улыбнулся Людвиг, – но оператор говорит, вы завораживающе хороши… Я верю ему на слово.

– Рада, что ему понравилось, – оскал Ольги на улыбку не походил, да и губы еще не зажили. – Но с чего вы взяли, что Арсений после этого женится на мне?

– А куда же ему деваться? – искренне удивился Людвиг. – Он ведь тоже копии фильмов получил… И кроме того, он знает, что Федор Игнатьевич высоко в гору пошел, может быть, и его паровозиком потянет… В Адмиралтейство, например. Там теперь как раз вакансия образовалась. Как считаете, Ольга Федоровна, подойдет Арсений Петрович на должность «первого лорда Адмиралтейства»?

– В России лордов нет.

– Ну, не по названию, так по смыслу, – пожал плечами Людвиг. Он, как всегда был на высоте, беседу вел легко, но строго по партитуре. Не увлекался, не спешил, но и не затягивал.

– По смыслу подойдет. А я, значит, замуж?

– Обязательно! – улыбнулся Людвиг. – Вы же хотите замуж, Ольга Федоровна? Помнится, даже Арсению Петровичу об этом говорили. Вот и идите за него. Совет да любовь! У вас так, кажется, говорят?

– Так, но…

– А зачем нам эти «но»? – Людвиг смотрел на Ольгу. На нее все смотрели. Но остальные молчали, а Людвиг говорил.

– Идите замуж, Ольга Федоровна, – став вдруг серьезным, сказал Людвиг, – и не сомневайтесь. Не надо!

– А заодно уж и в личные секретари к супругу попроситесь, не дома же вам сидеть! – добавил Генрих, снова вступая в разговор. – Звание у вас подходящее. Опять же опыт, допуск… Все при вас! Думаю, если правильно попросите, адмирал не откажет.

– Возможно, и не откажет, – согласилась Ольга, начинавшая приходить в себя. Она уже, верно, поняла, что за наказание подобного рода проштрафившиеся офицеры «благодетелю» по гроб жизни обязанными остаются. Влюбленные женщины, впрочем, тоже. – Наверное, даже сильно уговаривать не придется, – она выглядела задумчивой. – Но это идет вразрез с традицией, мне кажется.

– Вы станете исключением из правила.

– И докладывать моему будущему супругу и начальнику об этом разговоре, я так понимаю, не рекомендуется?

– Точно так, – пыхнул табачным дымом Генрих. – Вы все верно поняли, Ольга Федоровна. Так что, присмотрите за главой Адмиралтейства. Вас ведь не затруднит присмотреть?

– Присмотрю.

«Конечно, присмотришь! От таких обязательств никуда не денешься, даже если захочешь. Но ведь ты и не захочешь».

– И последнее, – сказал Генрих вслух, – но не менее важное. Айдар Расимович, Жандармский корпус, насколько мне известно, остался без командира. Как смотрите на возможность повышения?

– Положительно, – вежливо улыбнулся Бекмуратов. – Но это генерал-лейтенантская должность…

– Ну, так добавим мы вам звездочку, Айдар Расимович. Тем более, мы с вами теперь родственники. Я ведь не ошибаюсь, Маргарита, мы с твоим мужем родственники или все еще нет?

– Да… отец… Родственники, – ответила Маргарита, не смевшая поднять глаз.

«Отец», – повторил за ней мысленно Генрих, но облегчения не почувствовал.

– Ну, вот и славно! – подытожил он состоявшийся «обмен мнениями». – Полагаю, это все! Встретимся на коронации! – он коротко поклонился и, отвернувшись от «семьи», шагнул к Наталье.

– Наталья Викторовна, у нас минут двадцать свободного времени образовалось… Не составите мне компанию за чашкой чая?

Что любопытно, Наталья ни о чем его не спросила и от комментариев воздержалась. Села в кресло, приняла от служанки чашку чая – крепкого, словно чифирь, горячего и, разумеется, с одной крошечной ложечкой сахара – понюхала пар, зажмурилась от удовольствия, сделала осторожный глоток.

– Чудесно! Однажды, я неделю пряталась в подсобке магазина колониальных товаров… – Натали открыла глаза и мечтательно улыбнулась. – Я не могла выйти на улицу или в торговый зал, но в служебных помещениях большей частью была вольна делать все, что заблагорассудится. Я ела горький бельгийский шоколад, сушеные смоквы [65] Инжир, винная ягода. и земляные орехи, пила цейлонский чай и ямайский ром и читала Станюковича [66] К. М. Станюкович – русский писатель, известен произведениями на темы из жизни военно-морского флота. и Конрада [67] Джозеф Конрад (Теодор Иосиф Конрад Корженевский) – английский писатель, классик английской литературы. … Ох, Генрих, ты даже не представляешь, какие это были замечательные дни! Я была счастлива и полна томной неги. – Наталья улыбнулась и облизала губы, от чего Генриха едва не бросило в жар. – Мне казалось, романтика южных морей превращает холодный серый день в жаркую тропическую ночь. Если бы, по случаю, в подсобке я оказалась тогда не одна… Надеюсь, ты понимаешь, о чем я веду речь. Этому мужчине можно было бы только позавидовать!