Саят Хе - S-T-I-K-S. Дети подземелий (СИ)

Он все-таки вколол Жмыху спек, чтобы надежно отрубить того часов на двенадцать. Снял с культи повязку, осмотрел рану. Ага, тромб есть, Ярослав ослабил жгут. Тромб тут же выдавило внутренним давлением. Жгут пришлось перетягивать заново, чуть повыше. Когда кровь остановилась, Рыбник вытер постель старой повязкой, новую накладывать не стал. Выдохнув, он принялся за работу. Помня о том, что сила, активирующая дар, имеет свойство заканчиваться, а странные каналы, которые он видит, ничто иное как проявление способности, Рыбник решил сначала «соединить» костный мозг, так самое сложное в восстановительной медицине - вернуть конечности чувствительность, чтобы потом беспроблемно ей управлять.

На Земле это бы заняло месяцы, ведь физиотерапия и лечебная физкультура эффект дают, но далеко не моментальный.

Поочередно отделяя нити, Ярослав стал формировать их в петли, связывая узлом. Петли бледнели, становясь оранжевыми, потом бледно-желтыми, а на месте «шедевра макраме» образовывалась новая ткань.

Ярослав мог бы брать не по одному, а по нескольку каналов, связывая их в пучок, но что-то подсказывало, что действия «на отцепись» ни к чему хорошему не приведут.

Рыбник и прошлой жизни халтуру не любил, считая ее уделом слабых и бесперспективных людей. Поэтому он тщательно, шаг за шагом, подвязывал нити, восстанавливая связь Жмыха с оторванной конечностью.

Сколько времени прошло, он точно не знал. Создавалось ощущение, что не более пары часов.

А ведь можно было бы неплохое пособие по анатомии состряпать, думал Ярослав, кропотливо завязывая очередной «узелок», без крови и а-ля натурель. Количество каналов казалось бесконечным, но около половины Рыбник одолел.

Он уже сформировал половину костной ткани, некоторые крупные кровеносные сосуды, как его выключило. Тело обессилено упало с табуретки. Ярослав уснул крепким сном.

...Он бежал по голому ровному полю, стараясь как можно быстрее скрыться в глубине оросительного канала. Над головой летали самолеты, скидывая снаряды, уничтожающие все и вся в радиусе нескольких метров.

Самолеты почему-то были ярко-оранжевого цвета, Ярослав ни разу не видел таких. Обычно ВВС любых стран старалось придать своей авиации наиболее незаметный вид.

Но они были ярко- оранжевыми, причем летели на достаточно низких высотах, так, что невооруженным взглядом можно было разглядеть открывающееся «брюхо», выпускающее куски железа продолговатой формы, начиненные смертоносным содержимым.

Грохот, жуткий грохот. Прилетело близко, Ярослава отбросило взрывной волной в тот самый канал, казавшийся ему до этого спасительным. Лишь бы сюда не кинули. Рыбник приложился лицом об остатки камыша, до этого, кем-то выжженным. Лишь из земли торчали желтые сухие палки с черными опалинами на концах. Не подушка. Расцарапал лицо.

Мгновенно придя в себя, он полз вдоль высохшего за жаркое лето канала. Недолго, открылась развилка и справа показалась насосная станция. Может, хоть там спрячусь.

Ярослав держался правого берега и полз, жалея, что у него нет даже перчаток, чтобы защитить руку от острых остовов камышовых зарослей. Внезапно он увидел перед собой сливной люк. Еще быстрее перебирая руками и коленями, Рыбник метнулся в сторону люка, держа направление. Грохот не утихал, и что там, в поле понадобилось этим нелепым самолетам?

Если что бомбят, значит это кому-нибудь нужно, думал Ярослав, мысленно перефразируя Маяковского. Уши жаловались на громкость, явно превышающую порог безопасного прослушивания треков в наушниках.

Но главное он все-таки услышал. Нет, почувствовал. В спасительном ходу кто-то был. И этот человек плотно задраивал крышку люка. Изнутри. Ярослав начал яростно тарабанить кулаком по металлу.

-Впустииии!! - Рядом разорвалась очередная бомба, тело обдало потоком воздуха, волна не достала, - впусти, впусти,открой!

-Откроооой! Аааааа! -Ярослав очнулся от жуткого сна, пытаясь сообразить, где он, и что происходит. Тьма. И жуткие вопли снаружи.

-Впустииии...

А ты смешной, мы съедим тебя последним

Фая лежала на соломенном тюфяке, который она даже своим собакам постеснялась бы предложить. Медленно приходила в себя. Пошевелила ногой, рукой, все целое.

Неуклюже приподнялась, огляделась. В пустом ангаре из зарешеченных высоких окон ощутимо поддувало. Подъеденный ржавчиной металл и разбитые бетонные полы добавляли атмосфере унылости. Двери заперты, на полу стоит поднос с двумя мисками неаппетитно выглядевшей баланды, стакан с чаем.