Саят Хе - S-T-I-K-S. Дети подземелий

На каменном полу посредине комнаты зияло нечто неординарное. Портал. Или большая дыра. Неизвестно, пока сам не попробуешь. Пульсируя бирюзовым сиянием, у краев переходящего в голубое, провал манил к себе. Притягивал. Просил зайти внутрь. Ненадолго. В гости.

Знахарь затряс головой, разгоняя наваждение. У края сидела одинокая женщина. Рядом лежала гора одежды. Именно гора. Хватило бы открыть небольшой комиссионный магазин.

Он подошел ближе. В ноющей барышне узнал Ренату. Ее лицо опухло от слез, плечи сотрясали рыдания. Волосы красивого медного оттенка растрепались по спине. Сколько она здесь сидит? Погладив по голове, ласково спросил:

— Что у тебя случилось?

Рената подняла невидящие глаза.

— Они ушли, — единственное, что смог разобрать Рыбник.

Опять наваждение. Странный, манящий зов, приглашающий войти. Туда, в бирюзово-голубое марево. Он мог дать руку на отсечение, что странная дыра в полу с ним разговаривала. На уровне подсознания, таща за тонкие ниточки, привязывающие знахаря к этому миру.

Зеленоватое сияние освещало комнату, до этого не имеющую специального назначения. Бирюзовые искорки, изредка вылетавшие из провала, долго кружили, затем садились на неоштукатуренные стены.

Рыбник смотрел внутрь завороженно, пытаясь понять суть этого явления. Казалось, еще немного, и пресловутая тайна этой загадочной дыры раскроется, дав взамен нечто большее, нежели просто понимание.

И знахарь сделал шаг. В направлении средоточия странной силы. Раздался женский визг, но он не придал этому обстоятельству особого значения. Я спешу к тебе.

Рука Ренаты ухватила за штанину, пытаясь остановить. Он резко дернул ногой, высвобождаясь. Еще шаг.

Звонкая пощечина моментально привела в чувство. На лице разгорался костерок, все сильнее охватывая огнем правую сторону головы. Такого он никогда не прощал никому. Развернулся, чтобы влепить ответку, и остановился, приходя в сознание.

— А? Что? — Рыбник уже и забыл, чего хотел постичь в этом странном провале.

— Во-о-от. Они все, точно так же, ушли… — ноющим голосом протянула девушка.

— Жители?! Все?!

— Все, — истерика Ренаты почти прекратилась, лишь изредка нарушаемая всхлипываниями. — Я пыталась остановить, меня никто не слушал.

— Пойдем, — знахарь взял рыжеволосую под руку, двигаясь к выходу.

Опять накрыло. Он быстро оттолкнул Ренату и побежал, навстречу зияющей дыре.

Девушка не успела опомниться. Она только почувствовала резкое отпихивающее движение, и не удержав равновесия отлетела к ближайшей стене, больно приложившись о кирпичную кладку.

Одежда Рыбника венчала из без того внушительных размеров кучу тряпья. На самой вершине лежала тетрадь с красочной обложкой, радуя взгляд напечатанной на ней красивой тропической птичкой. Колибри.

Тетрадь, которая своим содержимым сможет обрушить всю финансовую систему и принципы существования Улья. Она ждет своего часа.

Рыбник нырнул в пустоту провала, окутанного пульсирующим бирюзовым маревом. Неведомая сила сорвала с него одежду, не заботясь о том, насколько ему будет комфортно.

Тело обжигало, сознание, мучимое болью, схлопнуло мир вокруг него до одной маленькой точки. Точки, где в которой сосредоточился ад. Время тянулось мучительно долго, он не мог точно сказать, сколько здесь находился.

В голове мелькала лишь одна повторяемая словно мантра мысль. Когда же конец, когда же меня отпустит.

Рыбник не заметил, что его сознание полностью очищалось от наносного физического тела, постепенно уничтожаемого порталом.

Боль прекратилась. Не постепенно, а как-то разом, сняв пелену тумана с изведенного страданиями разума. Остался лишь чистый дух. Небольшой, словно искра светящийся в пространстве, но вмещающий в себя бесконечное количество информации, как полезной так и совсем ненужной.

Искра упала на прекрасную мягкую ладонь. Ее владелец поднес к лицу руки, пристально рассматривая крохотную еле светящуюся пылинку.

— Ты выиграл, Фарт.

Юноша статного телосложения сидел в удобном мягком кресле, оббитом шелком с диковинной вышивкой. Изящные подлокотники были украшены драгоценными камнями, мягким светом сияющими всеми цветами радуги. Любой житель Земли мог смотреть на открывшуюся перед ним картину завороженно, но Пайрус испытывал лишь досаду.

— Конечно, ведь Удача — моя самая любимая спутница. Юноша протянул руку, и подвел со стороны кресла улыбающуюся девушку. Ни у одной из цариц никогда не было подобного наряда. В ушах, на руках и ногах мелодично позвякивали колокольчики. Она села на колени к Фарту. Поцеловав его в щеку и нежно приобняв, повернулась к Пайрусу.