Александр Горохов - Широка страна моя родная (СИ)

Вчера она опять плакала. Нет, на этот раз не из-за меня. Просто за день так набегалась, что разболелись ноги: всё-таки не только себя носит, но и нашего ребёнка. Пришлось делать ей массаж ступней, подкладывать под ноги большую подушку и уговаривать потерпеть ещё один денёчек. Так и заснула под мои уговоры. А я засел в своей комнате читать документы, которые с утра ещё нужно будет прошить.

Но едва я одолел кипу бумаг и улёгся спать, как зазвонил телефон.

— Привет, Николай. Васенко беспокоит. Извини, что поднял. Слушай, куда мне эшелон отправлять?

— Какой эшелон?

— Из-за Стены. Час назад меня подняли и потребовали, чтобы я принял сорок вагонов груза. В сопроводиловке написано «Гуманитарная помощь от Российской Федерации». Звонил в министерство, там никто не отвечает. Домашнего телефона Балабанова я не знаю, только твой! Ты ж всё-таки его помощник!

Вот ёкарный бабай!

— Григорий Никитич, а что там хоть в этой гуманитарной помощи?

— Двадцать машин скорой помощи на десяти платформах, пять вагонов медицинского оборудования. Рентгеновские аппараты, какие-то томографы, аппараты УЗИ…

Я присвистнул от удивления.

— Отлично! Что ещё?

— Хорошая вещь, что ли?

— Просто великолепная!

— Вагон детских игрушек, три рефрижераторные секции с детским питанием, ещё три вагона с какими-то памперсами. Ты не знаешь, что это такое?

— Это такие одноразовые детские подгузники.

— Надо же!.. Мебель для детских садов — три вагона. Наглядные пособия для школ — один вагон. Комплекты школьных классов информатики — два вагона.

— Никитич, поставь к этим двум вагонам охрану!

— Зачем?

— Это компьютеры! Представляешь, сколько они стоят?

— Слабовато представляю… Но раз ты так сказал… Ещё двадцать микроавтобусов с надписью на борту «Сельский школьный автобус». Такие же, как скорые помощи, но полноприводные. Ещё вагон со всякой мелочью: портфели, пеналы, цветные карандаши, шариковые ручки. Вагон с детскими книжками «Для самых маленьких».

— Офигеть! Григорий Никитич, шли всё в Советск. Если можешь — прямо сейчас, чтобы утром на товарной станции были. Получателей два — министерство науки и образования и министерство здравоохранения. Сам сможешь разобраться, что кому?

— Обижаешь, Валерьич!

— Да просто у меня самого с этой подготовкой башка задуренная! Вот и переживаю, что перепутать можешь. Тебе-то не меньше моего достаётся. А я с утра министерства обзвоню и предупрежу, чтобы мчались получать груз.

Снова нам сценарий мероприятия придётся менять!

Вертолёт опустился точно в центр круга, нарисованного на плитке площади перед Советом Министров. Лопасти винта наконец-то замерли, и выскочившие из винтокрылой машины Антонов и ещё один неизвестный мне «волкодав» в точно таком же костюме, как и у подполковника, помогли спуститься по приставной ступеньке лысоватому мужчине среднего роста. Несколько шагов от вертолёта к уже ожидающему высокого гостя Михаилу Александровичу Еремееву…

Ну, всё. Понеслось! Рукопожатие, вспышки фотоаппаратов. Хитрая улыбка гостя при виде выстроившихся по краю площади «Газелей» скорой помощи и школьных автобусов. Рапорт начальника почётного караула, гимн, флаги, представление высших должностных лиц и проход в здание Совета Министров. И мне следом бежать, поскольку в первой беседе задействован Балабанов, как министр внешних связей. Присутствовать на ней мне чин не позволяет, но если Алексею Алексеевичу что-нибудь понадобится, бегать мне придётся! Это потом, когда глава правительства останется наедине с визитёром, можно будет передохнуть и кофейку дерябнуть, чтобы не задремать где-нибудь в уголке. А пока работай, работай Николай Валерьевич!

— Майор, нам тоже кофейку закажи! Засыпаю — сил нет терпеть! У нас же с полковником ни копейки ваших денег нету. С первой получки расплачусь! Хочу товарища полковника здешним кофейком попотчевать, чтобы потом всю жизнь помнил, что такое кофе. Не бурда староземельская, а именно КОФЕ!

— Да пошёл ты со своей первой получкой! — отмахиваюсь я от обещания Антонова. — Пошли, поможешь мне: я просто четыре стаканчика не донесу.

— А зачем четыре, если нас трое?

— Четверо, Константин. Четверо: вон моя жена идёт, она тоже кофе любит. А ты чего это вдруг расслабился? Тебе же, вроде, пока ты при исполнении, ни есть, ни пить нельзя.

— Не демонизируй нашу службу. Мы же тоже люди, есть-пить хотим, да и по другим надобностям… Здравствуйте, Наташа!