Дэн Абнетт - Ракета и Грут спасают Вселенную

Гамора огляделась по сторонам, ожидая нового нападения, но, если не считать всхлипываний первого, потерявшего пальцы роклита, в пещере было тихо. Третий роклит привалился к дальней стене: шип из пистолета сагиттарианца отрикошетил ему в глаз и пробил мозг.

Гамора вытащила клинок из груди сагиттарианца, а заодно прихватила и его пистолет с запасным магазином. Неплохое оружие.

Она вернулась к очагу, попутно окончив страдания хнычущего роклита, и обратилась к испуганному отшельнику.

Тот таращил на нее глаза.

Гамора наклонилась, поковыряла пальцем в перевернутом котелке и попробовала на вкус остатки жаркого.

– Неплохо, – признала она, – но моя жизнь стоит дороже. Ты знал, что все так обернется?

– Н-нет, – заикающимся голосом произнес отшельник. – Я надеялся на другой исход. Говорю же, судьба находится в п-подвешенном состоянии. В с-события вовлечены множество могущественных с-сторон, и предсказать исход невозможно даже ясновидящим. Будущее расплывчато. Расплывчато! Финал скрыт от меня. Я вижу лишь белое пятно.

– Это ты уже говорил. Но я хотела услышать другое. Дай мне ответ, за которым я пришла.

И он дал. Он рассказал все, что знал.

– Благодарю, – кивнула Гамора, подходя к интердиту с клинками наготове. – А теперь пора узнать мое объяснение тому, почему ты видишь вместо будущего белое пятно.

– П-пощади! – взмолился отшельник.

– Пора тебе бросать это занятие, – улыбнулась Гамора. – Предвидение – бесперспективный бизнес.

В это мгновение я вспоминаю хакклофарбов с Димэнтл-3.

Если вы вдруг забыли, Димэнтл-3 – планета на краю Малого Магелланова облака. У хакклофарбов есть труднопереводимая поговорка, смысл которой примерно таков: «Терпение и труд все перетрут. Терпи, и жизнь проще станет».

Полагаю, мой дорогой читатель, что когда-то у вас на Земле тоже существовала подобная философия. Возможно, в этом кроется и объяснение того, что на Димэнтл-3 совершается в двадцать семь раз больше самоубийств, чем в среднем по галактике.

Так вот, мне больно. Такой ужасной, ничем не прикрытой боли я никогда прежде не испытывал. Голубое сияние психо-агонизатора заставляет меня упасть на колени. Рядом распластались Ракета и Грут – без сознания. Для них такая пытка чересчур.

На меня смотрит обвинитель Шарнор, по-прежнему подпирая подбородок кулаком и не спуская пальца с кнопки управления психо-агонизатором.

– Говори! – требует она.

– Я не могу ничего сказать! – испуганно отвечаю я.

– Почему?

– Потому что ничего не знаю! – я поднимаюсь на ноги.

– Не пойму, – внимательно разглядывает меня обвинитель.

– Госпожа обвинитель, – дрожащим голосом пытаюсь объяснить я, – я – устройство для хранения данных, проще говоря, регистратор. Я с радостью готов поделиться всей хранящейся во мне информацией, но я не могу сообщить вам информацию, которой во мне не хранится.

– Тебе ничего не известно о Проекте шесть-один-шесть?

– Абсолютно! – подтверждаю я. – Ваше устройство едва меня не прикончило. Умоляю, остановитесь, не ради меня, так ради моих органических спутников. Я расскажу все, что знаю. Надеюсь, вам этого хватит.

Шарнор буравит меня взглядом.

– Выкладывай.

– Я знаю, что представляю некую ценность, иначе за мной не охотились бы различные группировки.

– Какие?

– Например, Воинское Братство бадунов, – честно отвечаю я.

– Бадуны? – Шарнон привстает. – Они тоже в этом замешаны?

– Боюсь, что так, – отвечаю я. – Госпожа обвинитель, поверьте, я и не представляю, в чем моя ценность. О Проекте шесть-один-шесть я тоже ничего не слышал, но догадываюсь, что он как-то связан со мной.

Обвинитель встает, ее тяжелая фигура и не менее тяжелый взгляд нависают надо мной.

– Рассказывай, – требует она.

Я сжимаюсь от страха.

– Да не буду я тебя больше мучить! – проявляет снисхождение Шарнор. – Только расскажи, что тебе известно.

– О Проекте шесть-один-шесть мне не известно ничего, – говорю я, – но я могу выстроить ряд предположений. Дайте подумать. Шестьсот шестнадцать – это общепринятый номер обозначения данной Вселенной.

– Что-что?

– Госпожа, мы живем в Мультивселенной, состоящей из бесконечного множества параллельных Вселенных. Наша Вселенная считается бесконечной и единственной потому, что мы не бывали в других. Как я уже говорил, их бесконечное множество, и у каждой – свой номер. У нашей – номер шестьсот шестнадцать.