Дмитрий Воронин - Арена

— Скажите, Саша, вы верите в существование инопланетян?

Вопрос был неожиданным, но при этом почему-то показался Александру вполне серьезным, а не просто попыткой разрядить обстановку.

— Ну… — медленно протянул Александр, ожидая увидеть на лице Штерна насмешку и не находя ее, — ну, вселенная большая. Смешно было бы думать, что мы в ней единственные разумные существа. Поэтому, пожалуй, верю. А это важно?

— Не важно, — качнул головой Штерн. — Поскольку даже если вы не верите, поверить придется. Куда ж вы денетесь, с корабля.

— С подводной лодки… — механически поправил его Саша.

— Да, действительно, куда ж вы денетесь с подводной лодки. Я это к тому, Александр Игоревич, что ваша будущая работа будет весьма тесно связана именно с представителями других разумных сообществ.

Потом ему не раз приходилось наблюдать выражение глаз людей, которым он сам сообщал эту новость. И поэтому ему было довольно легко представить, как он сам смотрел на Штерна после прозвучавшей фразы. Сначала удивление, затем ирония, плавно перетекающая в глубокое сочувствие неизлечимо психически больному собеседнику.

— Вы ведете программу по поиску внеземных цивилизаций? — осторожно спросил Александр.

Вообще говоря, ко всякого рода уфологам и прочим искателям жизни на Марсе и окрестностях он относился довольно равнодушно. Чем бы дитя ни тешилось… Насчет летающих тарелочек у него было свое мнение, которое не могли поколебать ни размытые снимки, ни свидетельства «очевидцев». С его точки зрения, цивилизация, достаточно развитая для преодоления межзвездных расстояний и не желающая вступать в контакт, просто не допустит, чтобы ее присутствие заметили. И уж конечно, не будет гонять по земному ночному небу на сияющих шарах — качественный двигатель не должен давать «грязных выхлопов», в том числе и всяких там световых корон и лучей.

— Да какая там программа, — махнул рукой Штерн. — Что их искать, они вас сами найдут.

Почему-то от этого «вас» по спине Александра пробежал холодок. Как-то странно это было сказано… не с большой буквы. И относилось не лично к нему, Александру Игоревичу, а к людям вообще. Но тогда следовало бы сказать «нас», не так ли?

Он хотел уточнить, или рассмеяться, или еще как-то прореагировать, но Штерн сделал короткий жест, странный, незнакомый… и при этом однозначно воспринимаемый как просьбу помолчать. А Генрих Генрихович заговорил, и Саше оставалось только слушать и мысленно составлять список вопросов, которые предстоит задать. И список этот рос с невероятной быстротой.

Трошин бросил взгляд сквозь стекло. Пока он гулял по коридорам собственной памяти, Женька расправился с первой тройкой и теперь отбивался от группы киберов класса четыре. Их было всего двое, но парню приходилось туго — парочка владела оружием ничуть не хуже его. Теперь Малой уже нечасто атаковал, практически все его силы уходили на оборону — бессмысленное в общем-то занятие, киберы не устают, и вымотать их, как живого противника, ему не удастся. И это было плохо — класс А4 не являлся достаточно сложным ни для самого Александра, ни для Борьки, ни для Стаса. А Евгений явно сдавал. Руки летали уже не с той скоростью, что вначале, бахтерец явно принял на себя пару-тройку ударов, а дага валялась на полу, и не похоже было, что Женьке дадут ее поднять. Благородства в этих поединках — шиш с маслом. Ладно, пусть дерется дальше, там видно будет.

Рассказ Штерна здорово напоминал чистой воды фантастику, и поначалу Саша воспринимал все услышанное довольно скептически.

Вселенная действительно велика, но если вести речь непосредственно о нашей галактике, то ее размер оказался довольно ограниченным. Ограниченным настолько, что экономические интересы различных рас (а кое-какие из них вышли на межзвездные просторы задолго до того, как первая обезьяна взяла в руки палку и тем самым положила начало долгому и трудному взрослению человечества) постепенно начали пересекаться намного чаще, чем вышеуказанным расам того хотелось бы. А пересечение интересов, особенно экономических, чаще всего требует радикального разрешения… и огромные, десятикилометровые дредноуты иггов, стремительные иглообразные истребители к’хаа, похожие на чудовищных размеров медузы, да живыми, по сути, и являющиеся, боевые станции антиан, да и многие другие средства оказания давления в разрешении политических споров, не раз и не два начинали полосовать друг друга из всех видов бортового вооружения, коего придумана была масса такого, что и не снилось земным фантастам. После того как пара-тройка спорных планет в ходе устранения разногласий были превращены в безжизненные шары, покрытые радиоактивным шлаком, было решено искать другие, более мирные пути передела мира. В противном случае могло оказаться так, что делить будет нечего. Эта проблема послужила одним из источников создания Ассамблеи, куда вошли, пусть и не сразу, все до единой расы, сумевшие выйти в космос. Все они были озабочены только одним — уцелеть.