Сюсукэ Амаги - Стальной Региос. Том 2. Сайлент ток

Полицейские оцепили гостиницу, двое пошли внутрь конфисковать инфо-чипы.

— Прости, — сказала вдруг Наруки, когда казалось, что вот-вот что-то произойдёт.

— Что?

— Прости, что попросила тебя.

— Брось, я же сказал, что не против.

— Да нет же… Это подло. Воспользоваться нашим знакомством…

— Чего такого, раз я могу? У Мэйшэн вкусные бэнто, я ей так благодарен, но ничего не мог предложить взамен. Я рад, что появилась возможность отплатить за добро.

— Нет. Ты, наверное, не знаешь, но элита не занимается работой в городской полиции. Это не работа для бойца взвода.

Лейфон понял, почему Формед сказал «нужен именно ты». Выходит, решил, что неосведомлённого легче использовать? Ощущение похлопывающей по плечу руки Формеда исчезло. Обиды, однако, Лейфон не испытывал.

— Странно это. Силу надо использовать тогда, когда она нужна, там, где она нужна. Раз нужна сила бойца взвода, надо использовать силу бойца взвода.

Главной обязанностью Обладателей Небесных Клинков была борьба с гряземонстрами, но иногда они помогали полиции обеспечивать безопасность. Сила некоторых Обладателей столь велика, что им можно позволить сражаться лишь с гряземонстрами, но остальные по мере возможности помогали полицейским. У Лейфона в голове не укладывалось, что боец взвода наделён привилегией выбирать, когда и как применять свою силу.

— Лейтон…

— К тому же мне заплатят, так что ты зря беспокоишься.

— Правда? Ну хорошо. Тогда вот что.

Взгляд Наруки смягчился, но тут же в глазах вспыхнула озорная искорка.

— У тебя есть способ отблагодарить Мэй за бэнто. Просто погуляй с ней на выходных. Последнее время её что-то беспокоит, ты бы поговорил с ней.

— Мм…

— Не хочешь?

— Нет, я не против. Но куда её сводить, чтобы понравилось?

— Есть ещё много заведений, где она не бывала. Я скажу Ми подобрать местечко поуютнее. А дальше сам.

— Но дальше самое трудное.

Лирин была единственной девочкой, с которой ему прежде доводилось гулять. Тогда он не воспринимал её как представителя противоположного пола — возраст не тот. И никогда не задумывался о том, как производить на девушек впечатление.

— Удачи, — улыбнувшись, подбодрила Лейфона Наруки.

В гостинице раздался оглушительный взрыв.

Они быстро повернулись.

Входных дверей больше не было. Из проёма выбросило двух полицейских. Лейфон заметил брызнувшую кровь.

Затем, снеся остатки двери, выбежали пятеро мужчин. В документах значилось пятеро — значит, здесь все. Один мужчина нёс старый чемодан. Внутри, несомненно, лежали инфо-чипы.

Лейфон окинул каждого изучающим взглядом.

— Все пятеро.

— Все?

— Угу. Притом весьма неплохие.

Он видел свет кэй, текущей в каждом из мужчин. Мощная внутренняя кэй просто бурлила. Наруки тоже напрягла зрение, но ничего не увидела.

— Беда.

Впрочем, в словах Лейфона она не сомневалась.

— У нас в оцеплении пять военных. Их столько же, но…

— Да, надо бы поспешить.

Пока они переговаривались, полицейские окружили пятерых из каравана и приготовили дубинки.

— Сдавайтесь! — крикнул студент во главе группы военных — по-видимому, командир.

Группа каравана оставалась спокойной. Лейфон заметил дайты у них в руках.

— Я пошёл.

— Давай, — сказала Наруки, когда Лейфон уже летел к земле.

Пока он был в воздухе, группа каравана пришла в движение. Они направили кэй в свои дайты, и те восстановились. Всё оружие было для ближнего боя: меч, копьё, сабля.

Гражданские в полицейском отряде издали испуганные возгласы. Пятеро из каравана, словно ободрённые этими криками, начали действовать. По меркам военных они двигались не особенно быстро. Но оружие их было острым и могло резать плоть и кости. У полицейских же были дубинки. Это тоже дайты, и при умелом использовании многое могут сделать, но…

В целях безопасности на всех дайтах Целни стояли предохраняющие настройки. Острое оружие делалось тупым. Бои были бескровными. Это нерушимое правило спасало множество жизней в школьных городах.

Но здесь оно сыграло роковую роль. Студенты, не имеющие опыта боя против опасного оружия, дерутся совсем не так, как военные наёмники, зарабатывающие свой кусок хлеба в сражениях не на жизнь, а на смерть.

Страх сковывает, заставляет думать лишь о том, как бы не подпустить вражеское лезвие. Обороняющийся прижал дубинку к себе, пытаясь защититься, но стал лишь уязвимым для противника, и тот не замедлил нанести колющий удар — из плеча студента хлынула кровь.