Александр Тарасов - Черное пламя

Расположение технически сложных производств вне зон добычи ресурсов не должно казаться нелогичным. Всё предельно просто – нельзя класть все яйца в одну корзину. А ну как нападение? Кроме того, следует учитывать и социальный аспект – далеко не каждый житель планет способен подолгу работать в глубоком космосе, многим по сердцу зелень планетарных лесов, свежий воздух и ощущение настоящей земли под ногами. Ну а до орбиты долететь – такой пустяк, полчаса делов.

Что касается самого Галлада, беззащитным он отнюдь не был. Наоборот, система обороны пояса представлялась военным достаточно надёжной. Судите сами. Находится астероидный поток на значительном удалении от гравитационного предела, благодаря чему ни один корабль не может воспользоваться гиперпереходом вблизи него. Придётся вываливаться из гипера в нескольких миллионах километров, заново набирать скорость и лететь до промышленных объектов несколько часов. Та ещё кутерьма.

Да и откуда вываливаться-то? Тут следует учесть важное обстоятельство – векторную постоянную. В случае перехода в гиперпространство, что возможно при наличии гравитационного поля определённой напряжённости, вектор перехода может быть направлен исключительно в геометрический центр равнозначного гравитационного поля на том конце струны.

Иначе говоря, если вы прыгаете от Альфы Центавра на Землю, для вашего корабля существует область на поверхности солнечного гравитационного предела, размером всего несколько километров. Только в её границах, плюс-минус в обе стороны предела в зависимости от затраченной энергии, и может быть открыт гиперпортал.

Так вот, никаких векторов, ведущих к Галладу, не существует. Ближайшая зона перехода – в шести с половиной миллионах километров, где, собственно, «Ломоносов» и появился. До сих пор не понимаю, как корабль умудрился одним скачком преодолеть такую бездну пространства.

Тем не менее, несмотря на столь удачное расположение, вариант появления неприятеля из глубины космического пространства имел своё место в планах генерального штаба. Пояс получил собственную станцию слежения и небольшой флот прикрытия, требующийся для связывания вероятного противника до подхода подкреплений от Снежи, которая, к счастью, располагалась практически на одном векторе к центральному светилу и имела усиленный гарнизон.

Представляете себе, как «обрадовалось» флотское начальство, когда блинки, в нарушение половины физических законов, появились из ниоткуда, разом спутав все планы обороны связки Снежа – Галлад. Флот Снежи сам-то еле устоял после нападения, что говорить о подкреплениях силам обороны золотого пояса.

Рука, держащая чашку горячего чая, дрогнула от беззвучной вибрации вызова. Полоска кипятка пролилась на запястье. Кожа сразу посерела, защищая от ожога, а я ругнулся, отставил недопитый напиток в сторону и махнул перед лицом, обозначая место открытия экрана.

– Васька! – прервал мои размышления на отвлечённые темы Михаил. – Ты где есть вообще?

– Ты всё верно подметил, я именно есть, – пошутил я, – а ещё пить и спать.

– Да когда же ты нажрёшься, в конце концов, – возмутился мой друг, – короче, дуй в ангар, наклёвывается возможность полетать.

Каким это образом, хотелось бы знать? В последнем столкновении парк штурмовиков на борту сократился вследствие естественной убыли. Встаёт логичный вопрос: откуда взяться свободным машинам для стажёров, когда их не хватает для профессионалов?

Увидав сомнение на моей физиономии, Мишка пояснил:

– Всё путём, «Кречет» шёл с двойной загрузкой «персеев» на замену старым машинам. Блинки подойти к нему малыми силами опасались, но и сблизиться с Галладом не давали. Встретили нас. Главное, знаешь что? На носителе имеется много лишних машин. Штаб приказал доукомплектовать эскадрилью крейсера и выделить одиннадцать машин для резервной смены. Теперь мы вроде как флот. Приказано задействовать всех свободных пилотов.

Видать, дела плохи, что командование решило послать против блинков стажёров. Хотя, если отбросить возраст, все мы – профессиональные пилоты высшей категории, с опытом ведения боевых действий и огромным резервом. Чего нас на борту мурыжить, когда снаружи жарко.

Сердце забилось тяжелее, внутри всё аж загорелось – скорее бы.

– Бегу уже, ждите.

Не прошло и трёх минут, как в муравейник ангара влетел взъерошенный невысокий парень в наскоро надетом лётном комбинезоне с лейтенантскими знаками отличия. Да так и застыл от изумления.