Валерий Атамашкин: Восстание Спартака

С минуты на минуту две пары гладиаторов из моей группы должны вступить в дело. Чувствовалось приятное напряжение, растекающееся по всему телу. Наконец сначала слева, а мгновение спустя справа от нашей башни раздались приглушенные крики. Небо озарили вспышки от полыхающей ярким пламенем стены. Поступил наш сигнал к действию – две пары гладиаторов подожгли башни и часть стены. Римляне из числа тех, кто остался в лагере, все как один бросились к полыхавшим пламенем башням. Слышались сбивчивые команды, топот ног, брань и скрежет доставаемого из ножен оружия.

– Все за мной!

Я спрыгнул с дозорной башни, выхватил меч и бегом пересек первую улицу, когда передо мной появились двое караульных. Совсем молодые, еще юноши, которых крики тессерария 39 39 Тессерарий (лат. tesserarius ) – помощник опциона. В его обязанности входили организация караулов и передача паролей часовым. застали в палатке за уединением друг с другом. Один не сразу понял, что происходит, или сделал вид, что не понимает ничего. Попытался заговорить.

– Как ты сюда попал? – нахмурился караульный с непритворным удивлением.

Второй оказался менее разговорчив и потянулся к мечу. Я ударил наотмашь, угодив круглой рукояткой гладиуса в мясистый нос караульного и превратив его носовую перегородку в кашицу. Юноша со стоном опустился на колени. Я докончил дело точным ударом рукояти в подбородок. Второй караульный попятился, косясь то на меня, то на своего лежащего в отключке товарища. Скривились его губы, он собрался звать на помощь, но издал булькающий звук – в горло караульного вонзился метательный нож Галанта. Бездыханное тело сползло в сугроб. Рут коротким ударом в грудь добил первого караульного. Галант вытащил из горла второго свой метательный нож. Крат заволок тела в палатку. Снег заметал следы борьбы…

Мы двинулись дальше. Передвигались короткими перебежками и очень скоро оказались на главной улице, где и затаились. Я смотрел на небольшую квадратную площадку в самом центре римского лагеря. На претории 40 40 Преторий, или преториум, – место размещения палаток высшего офицерского звена в лагере римской армии. расположились жертвенники, трибуна для обращения к солдатам и палатки высшего офицерского звена. Большая палатка, в которой с легкостью поместилась бы целая центурия, принадлежала Марку Крассу. По правую сторону от нее стояла палатка квестора 41 41 Квестор (лат. quaestor , от quaerere – букв. «расспрашивать; расследовать») – один из римских ординарных магистратов. В описываемый период существовало 20 квесторов, часть из которых прикомандировывались к военачальникам для ведения финансовых дел их армий (выдача сумм на содержание, уплата жалованья и т. д.) немногим меньших размеров. Слева расположилась более скромная, нежели первые две, но не менее помпезная палатка трибуна латиклавия. Палатки военных трибунов ангустиклавиев 42 42 Трибун ангустиклавий (лат. tribunus angusticlavius ) – старший военный офицер во времена поздней республики и принципата. В каждом легионе имелось пять трибунов ангустиклавиев из сословия всадников. Чаще всего это были профессиональные военные, которые занимали высокие административные посты в легионе, а во время боевых действий могли, при необходимости, командовать легионом. Им полагались туники с узкими пурпурными полосами (лат. angusticlava ), откуда и происходит название должности. соседствовали с палатками латиклавия и квестора, расположившись по обеим сторонам от них.

План сработал, а внезапный вывод римского войска из лагеря сыграл нам на руку. Единственная палатка, в которой горели факелы, была палаткой самого Марка Красса. Офицеры уже отбыли к войску. Оставалось поставить точку – мы выдвинулись к палатке Красса.

***

Энергичный мужчина меривший шагами палатку, сразу привлек мое внимание. Судя по интонации, с которой он вел разговор с окружающими его людьми, он был крайне раздражен и едва сдерживался. Я несколько раз слышал его имя – Гай Тевтоний. Мы застали его за выступлением перед внимательно слушавшими его военными трибунами, о должностях которых узнали из слов Гая. Речь его сопровождалась обильной жестикуляцией. Трибуны слушали этого человека с открытыми ртами, по чему можно было судить, что Тевтоний занимал в легионе особое положение.

Именно занимал…

Я смотрел в помутневшие, исказившиеся от боли глаза умирающего Гая Тевтония. В ответ на мой вопрос «где Красс?» он схватился за острие моего гладиуса и наделся на него, словно на шампур. Поступок следовало назвать достойным настоящего мужчины, чего нельзя сказать об остальных собравшихся тут. Несмотря на то, что нас в палатке было двое – я и Рут, а их шестеро, трибуны не захотели принять бой. Они подскочили со своих мест, попятились к другому выходу, смекнув, что охрана палатки мертва, а те, кто сумел проникнуть в хорошо охраняемый римский лагерь, умеют держать оружие в руках. Вот только с другого выхода их уже поджидали Крат и Галант.