Алексей Банный - Эпоха одиночества

В переводе с чиновничьего словоблудия это означает, что добровольно они не ушли. Да и вряд ли бы смогли. Ящеры не знают огнестрельного оружия, не говоря уж про технологии межпланетных перелетов. Началась война, в которой люди медленно, но верно отбивают мир за миром, расплачиваясь за жизненное пространство тысячами жизней.

Иван вспомнил, как в том памятном бою на Амин-Ло погиб его друг. Это должен был быть их последний бой. Шотландец Джером МакКоен, оторванный рубака, он шел чуть впереди Ивана, когда перед ними выскочили сразу три ящера. Твари, вдвое выше человека, обладающие аж тремя парами рук и облаченные в толстые стальные доспехи, они были невозможным противником в рукопашном бою. И сразу доказали это, за секунду разорвав первое отделение разведроты. Вместе с Джеромом. Иван командовал вторым отделением, шел в десятке метров позади и успел дать команду на стрельбу. И даже сумел отвести бойцов на удобную для обороны позицию, потеряв всего двоих из пяти подчиненных. Выскочивших ящеров перебили быстро, но это оказалось только началом безумной бойни.

За следующие три часа отделение Ивана отступало на подготовленные задними рядами позиции восемь раз. Потому что ящеры, вполне безопасные и прекрасно умирающие на расстоянии, были врагами быстрыми и регулярно прорывали тонкую линию фронта десантной бригады. Итог боя – четыре тысячи семьсот двенадцать убитых и всего триста шесть раненых. И почти сорок тысяч трупов клоентов. Результат вмешательства саат.

А потом была зачистка нор. Подземная кровавая баня, стоившая жизни еще восемнадцати тысячам человек. Зато богатая нефтью, ураном и платиной Амин-Ло стала официальной колонией. Иван поморщился, вспоминая о стрельбе и бесконечных штыковых стычках в залитых напалмом подземельях и удивленные глаза Джерома на вытащенной из-под тел голове. Ради еды и топлива для метрополии.

Тогда, всего чуть больше года назад, человеческая цивилизация впервые столкнулась с расой саат, о которой до сих пор ничего не известно. И единственный указ по этому поводу – это запрет полетов в ту часть космоса, откуда появляются корабли саат. Как будто есть идиоты лететь туда, где нет заправок и портов, по доброй воле. Теперь человек получил возможность изучить живую саат.

Оставшиеся два дня до космопорта Илкоса Иван провел наедине с Ахитой. Та по-прежнему не позволяла ему выходить из капсулы изолятора дольше, чем на десять минут. Как будто чего-то боялась. Впрочем, Ивану казалось, что вся остальная команда боится именно ее. По крайней мере, кроме Франсуа, никто не мог заставить себя зайти в медицинский блок. Не говоря уже о том, чтобы войти в отведенную гостье капсулу изолятора.

А еще Иван стал отмечать частые и беспричинные приступы головной боли. Резкой, пульсирующей боли в области висков, сопровождающейся головокружением. Но стоило ему только начать массировать болящие виски, как Ахита молниеносно оказывалась рядом, поворачивала его лицом к себе и долго смотрела мужчине в глаза. В этом была еще одна странность, которую Иван не мог объяснить. Под пристальным взглядом девушки боль проходила, давая ему несколько часов передышки. Последнюю подобную процедуру Ахита провела за десять минут до того момента, как в гарнитуре прозвучал бодрый голос Джейка.

– Все, Ваня. Отмучился. Кэп пошел комитетчиков встречать.

– Понял тебя, Джейк. Когда их ждать?

–Кэп сказал, пассажиров высадим и будем девчонку передавать. Там секретность чуть ли не предельную поставили…

– Значит, и меня теперь задергают… – Иван в сердцах сплюнул и посмотрел на втравившую его в эту историю Ахиту. Та не подавала признаков заинтересованности.

Иван не любил чиновников и сотрудников комитетов. Как, наверное, и любой другой родившийся на Земле и не попавший на работу в какой-нибудь комитет. Иван не попал, хотя формально армия была в ведении Комитета по колониальному развитию. Но военные всегда подчеркивали свою значимость для всего человечества. А потому тех, кто отслужил свои два контракта, могли взять на работу только в незначительные комитеты, управляющие жизнью на планете. Ну, или в туристические организации.

Но стремились все попасть в основные три. Комитет по колониальному развитию, отвечающий за развитие колоний, гарантировал большинству своих сотрудников тяжелый фермерский труд в новых мирах. Почти без оплаты, но при этом с возможностью самообеспечения. Фермеры отдавали в Комитет три четверти выращенных продуктов, оставляя остальное себе, и даже имели право на торговлю лишними для них продуктами питания. И никакого распределения. Вот только чтобы попасть на такую работу, нужно было пройти такое количество тестов и проверок, что хорошо, если это удавалось одному из ста тысяч добровольцев. И то, скорее всего, за взятки. Следующим хлебным местом считался Комитет по распределению и контролю за обращением продуктов. Особенно привлекала сфера контроля. Учитывая, что на местах это была чуть ли не должность бога, решающего, кто выживет, а кто умрет от голода. И хорошо, если на этом месте оказывался честный человек. Чаще бывало иначе…