Алексей Банный - Эпоха одиночества

– Командир, – добавился еще один голос. – Надо уходить. Огонь подступает.

– Чего, пятки подпалило?

– Пока нет, но скоро подпалит. Больно быстро тут огонь идет. Деревья как будто сухие.

– Ладно, свяжусь со штабом…

На некоторое время наступила тишина. Иван, пересиливая боль в голове, открыл глаза и огляделся. Он лежал на полу в комнате. Судя по обстановке, рабочий кабинет. Пара письменных столов с рамками голографических дисплеев, окно, в которое увлеченно смотрит стоящий к нему спиной мужчина в черной униформе, несколько недорогих стульев вдоль стены.

– Группа три сотни восемь, капитан Котхенс. Запрашиваю эвакуацию,– голос командира спецов доносился из-за приоткрытой двери. – Причина эвакуации – лесной пожар на территории проведения операции… Парня взяли, птичка не обнаружена… Никак нет… Оставаться на месте считаю опасным для жизни и здоровья личного состава… Вас понял, ждем.

– Ну что там, командир?

– Выслали транспорт, минут через пять заберут. Но за придурка Андре мы все получим. Ладно, приведите этого клоуна в чувства, не на себе же его тащить…

Несколько тяжелых шагов, и от увесистого пинка Иван откинулся на спину.

– Очнулся, уродец? – над ним склонился один из спецов в полнолицевой защитной маске, не то что лица, даже глаз было не разглядеть. – Поднимайся давай.

Подняться со связанными за спиной руками – задача не самая простая, но помогать, похоже, никто не собирался. Иван поднялся, но лишь для того, чтобы получить увесистый удар в спину и снова растянуться на полу. Боец в черном камуфляже весело хохотнул и еще раз пнул мужчину под ребра.

– Вставай. Чего разлегся?

– Лю. Отставить. Два наряда.

– Кэп, да за что?

– Три наряда! —гаркнул командир, и боец замолчал. В повисшей тишине слышалось только его обиженное сопение. Иван во второй уже раз поднялся с пола и глаза в глаза столкнулся с командиром спецов.

Крепко сбитый, широкоплечий, одетый во все тот же черный камуфляж и полнолицевую маску с поднятыми на лоб тактическими очками, капитан был лишь на несколько сантиметров ниже далеко не маленького в плане роста Ивана. Бледно-серые глаза смотрели холодно и равнодушно, а четыре нашитых на кителе золотых звездочки выдавали звание капитана. Старинная, но до сих пор применяемая система отличий.

Больше Иван ничего о командире спецов сказать бы и не смог. В отличие от солдат и офицеров армии, спецы всегда прячут лица. Что и неудивительно, особенно учитывая, сколько в разных уголках известной человечеству вселенной желающих поквитаться за погибших друзей и родственников. Это армия с людьми не воюет.

Молчаливые гляделки продолжались около минуты, после чего капитан Котхенс резко отвернулся и отошел в сторону.

– Три сотни восемь на связи. Жив… Так точно. Принял… Есть,– он снова повернулся, скользнул по Ивану равнодушным взглядом и обратился к бойцам. – Транспорт будет через две минуты. Берем задержанного и выходим на улицу. Вводные изменились. Парня надо доставить на орбиту. Оперативник будет ждать нас там. Все, выдвигаемся.

Кто-то подхватил Ивана под руки и потащил на улицу. Мужчина не сопротивлялся. Пользы от сопротивления все равно было бы немного, а зарабатывать очередные оплеухи он желанием не горел. К тому же, даже если бы ему удалось вырваться, оказаться со скованными за спиной руками на все еще дикой и необжитой планете не самая радужная перспектива.

Вмешательства в экосистему Илкоса были минимальны. Около пяти сотен туристических станций в разных уголках планеты. Как правило, запрятанных в лесах или стоящих на берегах водоемов. Деятельность станций регулируется десятком территориальных центров и тремя оперативными штабами, по числу регулирующих жизнь планеты комитетов.

Остальная территория Илкоса по-прежнему представляла собой первобытный мир, в котором не рекомендовалось ходить одному и без оружия. А также разводить открытый огонь вне специально отведенных и оборудованных площадок. И каралось это на Илкосе наравне с прямым неподчинением комитету.

Ивана вывели на площадь перед административным корпусом, куда уже приземлялся планетарный челнок. Вырывающийся из посадочных двигателей воздух разогнал дым, но скрыть полностью следы разгорающегося пожара не смог. Удушливый дым скопился на границе посадочной площадки, окутал мужчин, резко ограничив видимость и обжигая гортань высокой температурой. Над головой оглушительно щелкали горящие деревья и гудел верховой пожар. Деревья Илкоса содержали в себе ментол, а потому пожары тут были хоть и редки, но опустошительны.