Алексей Банный - Эпоха одиночества

Вот и ответ на мучивший вопрос. Живым он комитетчикам не нужен.

– Ага, —голос раздался уже за дверью, и Иван подтянул лучемет поближе. – Ты слышал, что она на станции устроила? Туда роту Мэтта отправляли, из сотни только двадцать с орбиты вернулось. Еще десятка полтора под себя теперь ходят. А остальным каюк. Последний дом. Осмотрим? Или и вправду термита кинуть?

– Кинь. Если выскочит кто, пристрелим.

Дверь приоткрылась, и по полу покатился небольшой металлический цилиндр черного цвета с характерной красной полосой по центру. «Раз, —мозг прошедшего сотни боев солдата по привычке начал отсчет. Термит. Небольшая граната, представляющая собой емкость с содержащимся в ней под высоким давлением специальным раствором,который при контакте с воздухом начинает гореть. Одного такого термита хватит, чтобы превратить двадцать квадратных метров окружающей среды в огромный костер, а всех, находящихся на этой территории, в хорошо прожаренные тушки. А потому Иван, не раздумывая, выбил дверь плечом, вырываясь из ставшего ловушкой домика, – Два.

Незапертая дверь никакого сопротивления не оказала, а потому мужчина, не удержавшись, просто рухнул на аккуратно подстриженный газон. Стрелять в него, однако, оказалось некому. Два одетых в черную форму спеца, следуя инструкции, отбегали на безопасное расстояние, – Три,– за спиной звонко щелкнул выпускной клапан термита. Иван резко вскочил и попытался отбежать, но поскользнулся на еще мокрой от росы траве и неуклюже растянулся на земле, уткнувшись в нее носом. – Четыре».

Все, что он успел, это одним рывком подтянуть к себе отлетевший чуть в сторону лучемет и сказать про себя «пять». Оглушительно ухнуло, на спину упало что-то тяжелое, а еще через секунду над головой пронеслись первые языки огненного смерча. Через несколько секунд температура в этом месте превысит три тысячи по Цельсию, и дожидаться этого момента Ивану очень не хотелось.

Он выбрался из-под придавившего его куска стены, по счастью, состоявшего из металлопластика, а не архаичной древесины, и со всех ног кинулся прочь по уводящей вдаль тропинке. Остановился, только когда от полыхавших останков охотничьего домика его отделяло не меньше ста метров, и сразу же укрылся в густом подлеске. Вряд ли те ребята были тут вдвоем, а потому Иван решил, что лучше оставаться незамеченным. Как можно дольше.

Интуиция не подвела. Уже через минуту на тропе показалась группа из пяти вооруженных людей, одетых в черную униформу спецов комитетов. Знаков отличия Иван, само собой, не разглядел, но был абсолютно уверен, что вряд ли эти бойцы относились к колонистам. Впрочем, привычной армейской выправки и дисциплины он тоже не заметил. Типичные комитетчики. Иван брезгливо поморщился. В армии его научили относиться к этим воякам с презрением. Подготовки спецов за глаза хватало для разгона народных бунтов и побед над вообще не обученным ополчением, но явно не хватало, чтобы выдержать хоть сколь-нибудь серьезный бой с обученным и подготовленным противником. На той же Херте, куда Иван попал по распределению после полугодичных курсов, называемых по старинной традиции курсом молодого бойца, спецы комитета по контактам не могли справиться даже с десятком ящеров. Даже если накидывались всей ротой.

На начальных стадиях битвы за Херту, богатую на плодородные равнины, комитет по контактам пытался оказывать на армию давление. А все потому, что при орбитальном сканировании в одном из поселений клоентов были обнаружены странные статуи, изображавшие то ли богов, то ли правителей. И комитетчики потребовали высадить десантный полк и захватить статуи для изучения. Вот только командующий войсками на Херте послал их куда подальше, заявив, что не собирается гробить своих бойцов, высаживая их в глубоком тылу противника. А потому Комитету по контактам придется или посылать своих спецов, или ждать, пока линия фронта докатится до интересующего их поселения.

В результате тактика, приносящая победу против повстанцев, обернулась для специальных подразделений тыловых операций, как гордо именовались спецроты комитетов, самым кровавым в их истории кошмаром. Не привыкшие к боям с запредельно быстрыми ящерами, комитетчики гибли, едва успев выскочить из десантных челноков. К тому же бойцам спецрот не купировали страх, и все частоты в тот день наполнились паническими криками и мольбами о помощи.

Через час полк Ивана был брошен в это пекло с целью вывести оттуда уцелевших спецов. Десантники, высадившись и закрепившись в пунктах эвакуации, почти шесть часов держали оборону, прикрывая отход спецов. Хотя в памяти мужчины этот день сохранился как череда бесконечных стычек с группами ящеров, безостановочный поиск уцелевших спецов, вытирание им соплей и сопровождение к челнокам, после чего поисковая команда пополняла боеприпасы и шла обратно. В итоге из четырех полков спецов, почти десять тысяч бойцов, вывести удалось чуть больше тысячи. А десантники оставили в том бою лишь две с небольшим сотни человек из тысячи. И, как издевка судьбы, кто-то из перепуганных спецов в разгар боя зарядил в так нужные статуи из гранатомета. Вывозить для изучения было нечего.