Грег Бир - Halo. Сага о Предтечах. Книга 2. Примордиум

– А какая сейчас разница?

Она с прищуром посмотрела на меня:

– Геймлпар знает побольше моего. Он очень стар.

Я посмотрел на мою одежду – грязное тряпье – и вопросительно поднял руки: а подобающе ли я выгляжу?

– Ему все равно, – последовал ответ. – Днем и ночью он ходит голышом. Иногда говорит, как ты, – будто сошел с ума. Геймлпару в деревне не рады. Его бы убили при первой возможности. Однако ему не смеют навредить, потому что он знает о великом пути, о даова-маадху.

Вновь подал голос лорд-адмирал:

Даова-маадху… Судьба изменена, колесо жизни треснуло, телега налетит на камень, ее сильно тряхнет, и в итоге она развалится и всем нам придет конец.

– Ты знаешь эту истину? – спросила Винневра, изучая мое лицо.

– Я знаю о сломанном колесе.

Как странно, что сейчас мы и вправду находимся на колесе. Впервые я услышал о великом пути от Райзера. Он назвал это даова-маад. Это учение действительно очень старое, если даже лорду-адмиралу известно о нем. Во мне зажглась искра надежды. Возможно, Геймлпар узнал о великом пути от Райзера. Возможно, Райзер сейчас ждет меня, опасаясь входить в деревню крупных странных людей.

– Иногда Геймлпар только об этом и говорит. – Винневра пожала плечами. – Хочет, чтобы я понимала больше. Может, он перестанет донимать меня, если я отведу тебя к нему. Идем?

Примерно через час стемнеет.

– Да.

Она быстро пошла вперед на длинных тощих ногах, и я поспешил за ней. Мы обогнули деревню – обычное кольцо из хижин вокруг дома для собраний.

– Говорят, что Геймлпар приносит несчастье, – сказала девочка. – Думаю, он мог бы, если бы захотел, но здесь неудача приходит сама по себе.

Спустя несколько минут мы пересекли участок голой утрамбованной земли и вошли в лес из низких деревьев и кустарника. Крадучись на нас сошла ночь, и мы двинулись на свет далекого костра.

За костром ухаживал сидящий на корточках старик. Он был таким же темным, как девочка. Длинные ноги и руки походили на искривленные палки, пальцы – на обрезанные под прямым углом ветки, квадратную голову венчал чистый белый пушок. Во рту виднелось несколько желтых зубов, но казалось, при желании старик смог бы коснуться подбородком своего носа.

Около костра Геймлпар разложил шкуру освежеванного зверька, которого, зажарив на углях, он как раз поедал. Второго зверька он также выпотрошил, но еще не снял шкуру. Эти существа выглядели совсем как кролики, что подтвердило мое предположение: на обруче есть и другая знакомая мне живность. Коллекция Библиотекаря, возможно, велика и разнообразна.

Винневра из отраженного от небесного моста сияния перешла в свет костра.

– Старый отец отца, – произнесла она, – я принесла инжир из первого сада.

Старик оторвал взгляд от кости, которую безрезультатно грыз.

– Подойди ближе, инжир, – сказал он с мягким дребезжащим клекотом, глядя на меня.

Инжир – это я.

Геймлпар, все еще жуя, махнул жирными пальцами, блеснувшими в свете костра. Без сомнения, прием пищи был для него небыстрым делом.

– Скажи инжиру, чтобы снял тряпье.

Винневра склонила голову в мою сторону. Я стянул лохмотья и шагнул к огню, чувствуя некоторую неловкость под спокойным взглядом старика. Наконец Геймлпар отвернулся, причмокнул и попытался разгрызть кость еще раз.

– Человек, но не из городских и не из живущих рядом со стеной, – подытожил он. – Покажи спину.

Я медленно повернулся, глядя через плечо.

– Гм… – пробормотал он. – Ничего. Покажи ему свою спину, дочь дочери.

Без тени стыда или сомнения Винневра повернулась и подняла свой тряпичный топ. Старик вновь взмахнул жирной кистью, веля присмотреться. Я не дотронулся до девочки, но заметил отпечаток на маленькой спине – блеклую серебристую метку, похожую на руку, сжимающую три обруча.

Винневра опустила топ.

– Это тот, кто упал с неба, – сказала она. – Он говорит, что пришел из места, называемого Эрде-Тайрин.

Старик перестал жевать и снова поднял голову, как будто заслышав отдаленную музыку.

– Повтори еще раз, четче.

– Эрде-Тайрин, – подчинилась она.

– Пусть скажет он.

Я произнес название родной планеты. Старик круто развернулся и сменил позу. Теперь его рука лежала на согнутой в колене ноге, а недоеденная ножка кролика свисала в вытянутой руке.

– Я знаю о нем, – произнес он. – Маронтик там крупнейший город.

– Да!

– Снаружи стелются большие пространства травы, песка и снега. В одном месте земля раздвинута, и пропасть глубока и темна; там ледяные горы трутся о горы каменные, и в этих челюстях перемалываются огромные глыбы.