Александр Собянин - Подмосковье. Падение в бездну

Одиночка, тайком преодолев тщательно охраняемый военными Периметр, наведался в город только вчера. Любой, хоть единожды побывав в Зоне, психологически навсегда становился ее пленником. Однажды он прикоснулся к ее тайнам, вобрал в себя ее воздух – и с этого момента постоянно возвращался в ареал отчуждения, даже если после очередного рейда, едва оставшись в живых, давал себе клятву больше не пересекать Периметр. Сталкер Алгоритм вновь вернулся в Зону, но теперь его манила не она сама. Он надеялся найти здесь следы Веры, которую некогда потерял.

На ладонь, которой он опирался о стену, капнуло что-то маслянистое. Алгоритм понюхал ладонь и почувствовал запах яблок. Отстранился и поднял взгляд к потолку. Аккурат над головой, «вверх ногами», разливалась широкая мутно-зеленая маслянистая лужа. Аномалия, мать ее. Добро пожаловать в Зону.

Где-то на окраине постреливали. Едва слышные отголоски автоматной трескотни лишь подчеркивали окружавшую меня тишину. И в этой самой тишине совсем неподалеку громом среди ясного неба раздалось несколько глухих ударов. Я вздрогнул от неожиданности и попятился назад, вглубь растерзанной комнаты. Быстро определил, что источник шума находился где-то в районе соседнего невысокого – не выше трех этажей – дома. Сумерки все же позволили мне рассмотреть, как на потемневший от времени шифер полетели обломки досок, которые прежде закрывали отверстие слухового окна. Несколько монстров, отдаленно напоминающих человека, с большой ловкостью выскочили из узкого проема чердака на покатую крышу. Аномальная энергия новой Зоны успешно поработала над их туловищами. Чрезвычайно сутулые тела внушали опасение своей дикой, несокрушимой мощью. Их предплечья со временем вытянулись, а еще твари успели отрастить приличного вида острые когти, которые успешно помогали им передвигаться по кровле.

У меня по коже пронесся ощутимый холодок. Эти энергичные существа, лишенные волос на голове, были до ужаса расчетливы, кровожадны и опасны. Я с ними уже прежде сталкивался, но тогда они были сыты – короче говоря, не заинтересовались мною. До нас как-то доходила информация, что эти твари в поношенной, а местами и просто изодранной одежде когда-то влачили жалкое существование в виде зомби. Со временем к ним по неизвестной причине вернулась часть памяти, но дальнейшее очищение рассудка отчего-то замедлилось, зато многократно увеличилась скорость передвижения. Еще упорно ходили слухи, что сталкеры по заданию ученых-медиков доставили в исследовательский центр не меньше трех десятков подобных экземпляров. Вот только, несмотря на медикаментозные и электрошоковые эксперименты, призванные пробудить исконную природу бывших homo sapiens, твари абсолютно не шли на контакт и оставались крайне агрессивными.

Дом напротив был довольно-таки старый, еще довоенной постройки. Над почерневшим от времени шифером возвышались кирпичные трубы с выбоинами – часть кладки со временем выпала. Когда-то трубы блистали известковой белизной, сейчас же, в сумерках, казались темными от нанесенной пыли. Высокие антенны еще советского типа бессмысленно вытягивались к небу, колышась на растяжках из толстой проволоки.

Твари, блистая матовой кожей в прорехах изодранной одежды, с диким ором и визгом, передвигаясь где на четырех конечностях, а где пользуясь только ногами, понеслись по крыше к противоположному краю. Здесь они остановились, но не перестали производить шум и гвалт. Они перегнулись головами через край, высматривая что-то внизу.

Заинтригованный их поведением, я, как мышка, играющая с охотящейся кошкой, выдвинулся к входной двери квартиры, временно ставшей мне убежищем. В этом доме я рассчитывал протянуть еще одну ночь до утра – и какого же лешего я сейчас поперся к выходу? Безмерное любопытство когда-нибудь меня подведет.

Теперь только осталось гранату высвободить из установленной мною же растяжки. Я быстро, но очень осторожно обжал бочонок рукой, блокируя запал. Чека на месте. Потихоньку потянул гранату в сторону натяжения и развел усики шплинта. Еще раз поджал шплинт для собственного успокоения. Как-то не хотелось со временем подорваться на собственном боеприпасе.

Я выскользнул в темный подъезд и по уже укоренившейся привычке метнулся в сторону, прислонился к стене. Здесь я замер, давая возможность глазам привыкнуть к мраку, и с напряжением стал прислушиваться. Тихо в подъезде. Сжимая в руках автомат, я принялся неторопливо спускаться вниз. Мои ботинки, сшитые у обувщика на заказ, совершенно не производили шума. Мягкая и толстая подошва с резиновой прослойкой скрадывала все звуки. В этом новом мире бесшумность и незаметность – едва ли не наиглавнейшие условия выживания одиночек. Еще тут нельзя было обойтись без аптечки, качественного продовольствия, надежного оружия и выучки. Деньги и ценности для выживания в этом мире практически не имели значения. Опыт, сообразительность и осторожность ценились куда больше.