Валерий Большаков - Солдаты звездного фронта

Минут десять в контейнере стояла тишина. Беглецы молчали, думая о своем, но наверняка мысли их были схожи – они все стремились к одной цели.

В очередной раз глянув в иллюминатор, Ломов приметил отполированную ветром антенну.

– Подъезжаем, – сказал он.

– Неужто получится? – пробормотал Ао.

– Не получится, так еще чего замутим! – бодро ответил Антон. – Но лучше будет, если получится. Все, режим тишины! Общаемся только через шунты!

– Понято…

Равнина в иллюминаторе плавно качнулась, и на первый план вылез орбитальный буксир. Это был корабль-автомат с мощными планетарными двигателями и с пятью стыковочными узлами для крепления контейнеров.

На том буксире, что попирал металлопласт стартового пункта, было оставлено всего три гнезда для стыковки – два контейнера, доставленные со спецзон «Н» и «Л», уже заняли свои места, третий узел был свободен.

К нему-то и подворачивал тягач. Подвернул, вытянул лапы-опоры, укрепился. Контейнер дрогнул и начал медленно накреняться – заработал установщик. Одно из его сочленений заняло весь иллюминатор, блестя шарниром величиной с большой глобус, потом плавно ушло.

«Держитесь!»

Контейнер вставал на-попа, загрюкали смещавшиеся отливки, и беглецы «растопырились», начали вскарабкиваться на стеллажи.

«Ложитесь все, а то слетите на старте!»

Антон, кряхтя, устроился прямо поверх слитков, втискиваясь между ними и переборкой. Прямо в иллюминатор глянул красный глаз солнца.

Контейнер сотрясся, гулко заклацали захваты, заскрипели, завизжали стяжки, и как-то вдруг все успокоилось. Только изредка что-то постукивало, позвякивало. Взревел двигатель тягача, и машина отъехала, на ходу опуская манипуляторы установщика и втягивая лапы опор.

Неожиданно задул сильный ветер, над грядой полурассыпавшихся гор заклубились пыльные тучи, и вскоре все небо заволоклось грязной пеленою. Сразу потемнело, а по низинам загуляли «пылевые дьяволы» – маленькие смерчики, которым не хватало силенок раскрутиться в могучие торнадо.

Ломов забеспокился было, но сразу отмахнулся от назойливых мыслишек: какая еще нелетная погода?

Короткий гром на пробе пуска ударил по ушам, обшивка контейнера загудела, как пустая железная бочка, и вот уже обвальный грохот затмил все звуки, включая вой ветра.

Ломов ощутил толчок, мир зашатался, но постепенно выровнялся, а за иллюминатором заклубились тучи. Буксир стартовал.

Перегрузка навалилась, но в то же время громче загудели гравикомпенсаторы, словно помогая «живому грузу». Но все равно четыре или пять «же» наседали ощутимо. Антон распластался по переборке и только покряхтывал.

В глазах потемнело, а щеки оттянулись к ушам. «Ну и рожа у меня, наверное…» – подумал Ломов.

Буксир грохотал и грохотал. Правда, шум по воздуху уже не доносился – этого ядовитого воздуха, круто замешанного на пылюке, становилось все меньше и меньше. Гром передавался по корпусу, вместе с дрожью. Организм так и ёкал.

И вот, наконец, небо очистилось от летучей грязи, от природного смога и отравляющих газов – проглянули звезды и бездонная чернота. «Вышли на орбиту!»

Словно подтверждая это, двигатели смолкли, и все моментально пришло в движение – всплыли отдельные, плохо закрепленные слитки, чей-то оброненный тестер, зареяла пыль. Невесомость.

Забубнили движки коррекции, и буксир плавно развернулся. В иллюминаторе промелькнул силуэт контейнероносца, осиянного красным светом.

Больше всего рудовоз напоминал гантель, на штангу которой крепились блестящие контейнеры, издали похожие на патронташики.

«Приготовиться к стыковке!»

Буксир, подрабатывая маневренными, приблизился к контейнероносцу. Тот вырос в размерах, принимая порядочную величину.

Медленно наплывал борт – та самая «перемычка» между хвостовой и головной частью «Двойной звезды».

Зависнув, буксир расстался с одним из контейнеров – манипуляторы рудовоза сняли его с подвески и плавно перенесли, вставляя на свободное место в «патронташе».

Контейнер с беглецами покинул буксир последним – сильный толчок, и легкое ускорение повлекло Антона к стеллажу. Развернув «тару», манипуляторы медленно, осторожно подвели контейнер к стыковочным узлам. Все сотряслось, заклацало, заскрипело.

Есть стыковка, как говорят космонавты, есть механсоединение.

«Пора!»