Максим Волжский - Планета свиней 2

Барс даже не успел покурить. Он так и стоял наскоро перепачканный зелёнкой и раздавленный необходимостью соблюдать чьи-то строгие правила. Рыжий всегда был сам по себе. Рос одиночкой. Первые делишки провернул самостоятельно. Потом познакомился со Шмалем. Чёрный умел дружить, но шпионские игры Барс всё-таки хранил втайне. Теперь его разлучают с другом. Его меняют на колбасу, на целый вагон колбасы, хотя ещё вчера перед сном рыжий молился, чтобы его убили быстро и безболезненно. Барс не мог сделать выбор между: ему безумно везёт по жизни или он перманентный бедолага, или законченный неудачник, которого никогда не спрашивают, а лишь пинают под зад сапогами и смеются над ним.

Все с жалостью смотрели на Барса, понимая, что выбор невелик, что сегодня ему здорово повезло и жаловаться на судьбу причин вовсе нет.

– Я никуда не пойду! – вырвалось из рыжей груди. – Я здеся остануся!.. можно, начальник?

Гомвуль поправил шляпу, сдвинув её набок.

– Мы ведь договорились с тобой. Нельзя, братец, – отказал рыжему волк. – Прощайся с друзьями. Нам пора.

Рыжий хлопал лапами по карманам безразмерной куртки. Он был растерян, напуган. Лучше бы его расстреляли.

– Дайте мне сигарету, босс. Дай мне сигарету, дружище, – просил рыжий, размазывая слезами свеженькую зелёнку.

Шмаль схватил пачку, глазами выискивая зажигалку, а рыжий уже жалобно смотрел на хозяина кабака.

– Абраша, любимый Абраша. Они ведь меня убьют. Дай мне водки. Мне немного, только для храбрости глоточек.

Абрамяу схватил бутылку со стола и дрожащими лапами брызгал большими порциями мимо рюмки, попадая на пол, на стол, на себя.

– Прощай, Жюль, – вдруг замахал лапой рыжий. – Я всегда любил тебя. И тебя Герман я любил…

Крыс издал писк. В последний раз он пищал, когда рождался на свет божий. Жюль выпрямил спину, и шерсть шевелилась на нём, словно взлохмачена синтетическим одеялом. Он не мог шелохнуться, а только быстро моргал.

– Дайте ему телефон с вашими номерами. В чём проблема? – развела в стороны свои точёные лапки Оксана Марихуана.

Киса в чём-то права; да нет, она права на все сто!

Рыжий остался жив, хотя грозила ему расстрельная статья, а цена за его жизнь, всего-то колбаса. Кто-то расплатился мясными изделиями за долгую и весёлую жизнь антропоморфного кота, – и разве это скверный итог? Нет, это настоящая удача. А переезд в другую страну во времена всеохватывающего интернета лишь призрачный мираж, за которым скрывается счастливое будущее.

– Есть перечень запрещённых вещей. Телефоны нельзя, часы и продукты нельзя. Изымут, – предупредил волк. – Я оставлю Барсу свой номер. Как обоснуется на новом месте, будет держать связь через меня. А дальше уж сами.

– Ты не горюй, Шмаль, – впервые заговорил Шульц. – Ты в гости ко мне приходи. Мне новую квартиру дали. Комната просторная, тёплая, чистая. В шашки поиграем. Умеешь в шашки?

– Умею, – ответил чёрный, повиснув на плечах друга. Хлопая рыжего по спине, он сказал: – Ты звони нам, Барсик. Может, ещё свидимся, где-нибудь в Стране Крым, где много солнца и вкусная рыба.

Все прощались с рыжим, обнимая его, прикасаясь носами к его щеке, но слёзы уже не текли ручьём. Мудрыми словами Оксана Марихуана перевернула нестроение в этом зале, а Гомвуль подарил надежду, что парни ещё услышат беззаботную трескотню своего друга, – и возможно, ещё встретятся.

***

Шмаль в пятнадцатый раз затянул «Чёрного ворона». Жюль спал в кресле. Герман забрался на стойку бара, уснув точно под рюмками и бокалами. Абрамяу подпевал чёрному и очень старался.

– Весёленькая у вас компания, – заметила киса.

У неё были свои планы. Оксана Марихуана смекнула, что парни из кошачьей братвы прекрасное подспорье в её личных делах. Но сегодня она отдыхала. Киса пила вино и мечтала. А песни Шмаля, его «чёрный ворон», который рвал душу и перепонки – лишь фоновый звук на большой сцене, где Оксана Марихуана намерена сыграть главную роль.

– Я живу легко, – будто сам с собою заговорил Шмаль. – Я всегда был любимчиком Фортуны. У меня есть друзья. Ещё… я в меру умён, но скорее сообразителен. Оттого жизнь улыбается мне удачей. Я никогда не даю обещания, потому моя честь незапятнанна. Оксана Марихуана, ты знаешь, что такое кошачья честь?

Киса облизнулась, показав кончик розового язычка.

– Для меня честь, это семья. Моя семья лучшее, что существует на земле. Но семьи больше нет, а значит, и нет чести. Осталось только желание мстить.

Шмаль шевельнул бровью. Ему понравилась идея с местью. Кому мстить он ещё не решил.