Аластер Рейнольдс: Черные паруса [litres]

Все было совсем не так.

За три месяца, прошедшие с тех пор, как мы захватили «Мстительницу», мы выходили за пределы корабля только для того, чтобы навестить шарльеры, и только у пары из них были поглотители. Все остальное время мы плавали внутри главного корабля и весили почти как перышко. Даже под парусами или на полной мощности ионных двигателей на борту «Мстительницы» никогда не ощущалось больше нескольких сотых «джи»: хватает, чтобы вызвать неудобство, но для хоть какой-то нагрузки на кости и мышцы недостаточно. Сурт, оставшаяся на главном корабле, разбиралась в медикаментах и подыскала пилюли и микстуры, которые не давали нашим сердцам слишком разлениться, а костям – раскрошиться подобно старым галетам.

Но то недолгое время, что мы провели под воздействием силы тяжести, созданной ракетными двигателями, ничуть не подготовило нас к операциям на поверхности шарльера. К тому времени, как мы, кряхтя и шаркая, добрались до подножия пандуса, я вспотела, как лошадь. А мы еще даже не вошли.

Утешало лишь то, что дверь в шарльер была открыта, как и обещала Прозор. Дверной проем представлял собой тяжелую арку из металла каменного цвета, отмеченную черными символами, с регуляторами и индикаторами, расположенными в углублениях вдоль обеих сторон. Эти символы ничего для меня не значили. Быть может, существовало всего тринадцать Заселений – тринадцать циклов с момента Раскола, во время которых люди расселялись по мирам Собрания. Но некоторые из этих цивилизаций просуществовали тысячи лет – достаточный срок, чтобы в пределах одного Заселения появилось и исчезло множество разных языков.

Традиционно древними языками и системами письма занимался оценщик. Но у нас сейчас не было штатного члена экипажа на этой должности, так что заниматься этим приходилось чтецу шарльеров или сканеру, то есть Прозор, которая достаточно долго странствовала по мирам, чтобы в крайнем случае выступить в роли оценщика или открывателя.

– Восьмое Заселение, – сказала она. – Думаю, Эпоха Двуглавых Владык. Времена были, что называется, бурные. Куда ни кинешь взгляд, везде открываются шарльеры и кто-то сражается за трофеи и власть. Много беззакония, много войн и революций, и все это за одно-единственное Заселение.

– Так мы просто… войдем, да? – спросила Страмбли, прежде чем кто-то из нас успел переступить через темный порог.

Намереваясь перейти от слов к делу, она протянула руку в дыру.

– Подожди. – Прозор потрогала что-то с левой стороны дверного проема.

– В чем дело? – спросила Фура.

– Просто проверяю, на месте ли кое-что. На месте. – Прозор что-то сжимала между пальцами, слишком маленькое или тонкое, чтобы я смогла разглядеть. – Рэк натянул поперек двери линь, крест-накрест, сверху донизу. Ты его коснулась?

– Нет, – ответила Страмбли чуть смущенно.

– В том-то и дело. Впрочем, я бы не узнала, если бы ты нарушила узор. Но Рэк бы понял.

– Значит, он бы сообразил, что здесь побывал чужак в его отсутствие, – сказала я, кивая, и подумала, что Боса не отказалась бы от подобной уловки.

Только в этом случае – если я хоть чему-то научилась, пока была ее протеже, – нить привела бы в действие мину или иное оружие.

В шарльере обстоятельность не бывает лишней.

– А Рэк мог оставить еще какие-нибудь сувенирчики? – спросила я, когда мы вошли друг за другом.

– Нет, сувенир всего один – и он чуть не выскользнул из моего серого вещества. – Прозор вытащила из пояса какую-то вещь размером с большой палец и протянула мне. – А вот об этом я не забыла. Нацель сюда свои лампы. Сурт помогла соорудить эту штуковину из причиндалов, которые мы вытащили из «Королевы».

– Это для чего-то нужно?

– Коротковолновый трещальный локализатор. Он замигает, когда подойдем близко к складу – если старушка Проз не забыла частоты. Вместе с топливом спрятан передатчик – в таком месте, где обычный вор-разумник не станет искать. Рэк не хотел, чтобы кто-то разграбил его тайник и ушел безнаказанным.

Я уставилась на кое-как собранное устройство, выглядевшее совершенно мертвым.

– Так у нас проблемы?

– Доверься мне, детка.

За дверным проемом начиналось подобие коридора, постепенно уводившего вглубь шарльера. Мы потеряли связь с главным кораблем, как только отважились сделать несколько шагов, но Прозор сказала, что этого следовало ожидать, – ничего необычного, по меркам шарльеров.

С обеих сторон были ниши с постаментами для статуй. То, что от этих изваяний осталось, выглядело так жалко, что даже потрогать не хотелось. Судя по тому, что мы видели в лучах нашлемных фонарей, все это были солдаты, одетые в чешуйчатые доспехи; их руки сжимали невидимое оружие.