Юрий Соколов - Солнца трех миров

– Я воин коху! – глухо твердил он, царапая когтями землю. – Я храбро бился, я не боюсь смерти!.. Я посланник богов – мне не больно! Не больно! Не больно!..

Мы столпились вокруг, не решаясь перевернуть Кирдыка на спину. О том, чтобы перенести его на стоянку, не могло быть и речи. Он собрался с силами и перевернулся сам; кровь хлестала из ужасающих ран по всему телу и стекала в лужу, которая становилась все больше и больше. Таня в ужасе закрыла лицо руками, Даша выронила свой лук и прижалась ко мне. В одном теле просто не могло быть столько крови!..

– Не больно! – хрипел Кирдык. – Не больно! Я не боюсь смерти!..

Но все видели, как ему больно, и как он не хочет умирать. Инга опустилась возле крысочеловека на колени и протянула к нему руки. Кирдык, прекратив терзать землю, сжал их своими лапами.

– Ты лучший из коху, – тихо сказала Инга. – Ты избранный среди нас, ты Храбрость посланников. Лестра примет тебя в своей обители и прославит среди всех родов твоего народа, и среди большеногих. Богиня великой реки воскресит тебя, и ты снова будешь жить…

Она еще что-то говорила, путала слова языка крысолюдей с русскими словами, плакала от чужих страданий и от собственной лжи. Кирдык успокоился, затих, потом широко раскрыл глаза, выгнулся дугой, испустил боевой клич и умер.

Больше никто не ложился – мы вернулись в круг из костров, оставив снаружи Витю с карабином. Эрав остался сам, и до утра скорбно сидел возле тела своего бывшего врага, ставшего ему другом. Когда стало светать, он похоронил Кирдыка, засыпав его тело песком и обложив могилу камнями. Лысый водрузил сверху отрубленные головы двух убитых ящеров.

– Воды уже в обрез, еды тоже, – сказал он присоединившись к нам. – Правда, теперь нас на одного меньше, а ящеров можно попробовать пустить на шашлык.

– Их мясо в пищу подойдет, – подтвердила Инга. – Хотя оно наверняка противное, как и у всех хищников.

– Они хотели сожрать Кирдыка, – напомнила Даша.

– Ну не сожрали же, – ответил я. – Тем более не переварили. Хотя да, лучше бы найти другую снедь.

– Все-таки мы еще городские пижоны, – сказала Таня. – Вторая планета на счету, сидим посреди пустыни, и все рассуждаем, что можно есть, а что нельзя. Ты, Серега, сколько крысолюдей перебил в большом бою на реке?

– Я не считал.

– А ты, Дашка?

– Бой – это бой, – отрезала Даша.

– А сегодня ночью у нас было дружеское знакомство с представителями местной фауны?

– Да отвяжись ты от меня, Тань! Давай тогда уже и Кирдыка откопаем и съедим?

– Кирдыка трогать не станем, – успокоил Дашу Лысый. – А ящеров все же съедим. Предлагаю идти еще один день до вечера. Травы больше стало, звери появились. Где-то дальше должна быть вода.

Собрав пожитки, мы тронулись в путь, и не успев как следует отойти от стоянки, наткнулись на обгоревший военный вездеход. Его широкие колеса на четверть занесло песком, сдвоенная пушка смотрела в небо с бессильной угрозой. Дальше стояли два расстрелянных вдрабадан грузовика, еще один вездеход и двухместный внедорожник с зенитно-ракетной установкой. Поодаль нашелся развороченный квадроцикл. В другой стороне – еще один, почти целый.

Из песка местами торчали кости, ветерок трепал зацепившиеся за них обрывки обмундирования. Пустынные падальщики славно попировали здесь после обстрела этой колонны.

На водительском сиденье внедорожника сидел мумифицированный труп в камуфляже. В лобовом стекле перед ним была дырка от пули. Лысый открыл дверцу и вытащил мумию наружу.

Мы долго рассматривали мертвого инопланетянина. В чертах его лица было что-то рептильное, хотя наверняка сказать я бы не взялся. Что вообще можно сказать о костях, обтянутых почерневшей кожей?

– Одежка у него вечная, – сказал Витя, щупая комбинезон. – Смотрите, как новый.

– Мы не знаем, когда этот чувак погиб, – заметил Лысый.

– Да уж явно не вчера.

– Давайте помародерствуем, – предложил я. – Снимаем с него комбез. Размер подходящий – тебе, Лысый, как раз подойдет.

Повозившись с минуту, мы вытряхнули мумию из камуфляжа, и Лысый не без опаски примерил его на себя.

– Настоящий полковник! – похвалила его Машка. – Жаль, что одноглазый.

Чужая форма была предельно функциональна, красива, и Лысый в ней смотрелся замечательно. В придачу к комбезу ему достался широкий ремень, к которому крепились кобура с пистолетом и ножны с отличным боевым ножом. Еще на поясе висела большая плоская фляга. Машка тут же вытащила ее из чехла, открутила пробку и понюхала содержимое.