Юрий Соколов - Солнца трех миров

– Ну и зачем ты ему это внушаешь? – укоризненно спросила Инга, когда Вождь гонцов ушел.

– На случай, если они встретят еще землян, попавших сюда через хоулы, – ответил Эпштейн. – Мы создали определенный образ, и его надо поддерживать.

– Ага, а у нас все земляне добрые, сплошь пацифисты и гуманисты, – саркастически заметила Инга. – Стыдно мне за тебя, Боря. Ты хоть приблизительно можешь спрогнозировать, как оказавшиеся здесь люди воспользуются привилегиями, что ты для них зарезервируешь?

Эпштейн хотел что-то сказать, у него не получилось, он попробовал еще раз и замолчал.

– Хватит уже экспериментов над сознанием аборигенов, – добавила Инга. – Пока мы можем себя оправдать – то, что мы делали, мы делали ради выживания. Случай с Кирдыком не в счет – к слову, в нем больше ты виноват, а вовсе не Машка. Но давай хотя бы обойдемся без заботы о тех, кто пойдет за нами.

Чем дальше мы плыли, тем полноводнее становилась река и тем реже встречались нам тростниковые лодки. Крысолюди здесь плавали в основном на плотах и в основном вдоль берегов, переправляясь с одного на другой лишь в случае крайней необходимости. Нас повсюду встречали мирно, путешествие стало однообразным и скучным. Каждый развлекался как мог. Эпштейн писал в свой дневник, подолгу обдумывая каждую фразу, – видно, экономил место в тетради. Лысый вырезал из дерева статуэтки греческих богов и богинь, птиц, животных и неведомых чудищ. Витя частенько целыми днями спал, потому что брал по нескольку ночных дежурств подряд, – высматривал в небе НЛО. Однажды он даже увидел какие-то светящиеся шары, летевшие над рекой, и на радостях всех перебудил, но пока мы продрали глаза и сообразили, куда смотреть, шары исчезли.

Я беспощадно отстреливал водяных ящеров на угощение крысолюдям, и патроны для карабина уже подходили к концу. Втихомолку я мечтал шлепнуть хоть одного из тех огромных хищников, что бродили в здешних лесах, и чей рев иногда доносился издалека. Однако ни они, ни гигантские броненосцы никогда не выходили к главному руслу – наверно, из-за топких берегов. Нас постоянно зазывали на устраиваемые в поселках пиршества – сперва мы остерегались в них участвовать, но потом осмелели и стали принимать все приглашения подряд. А чтобы веселиться по полной, принялись учить язык коху, – он был проще, чем у большеногих, и мы быстро вошли во вкус.

– С таким языком и матерщины не надо, – усмехалась Машка. – На нем только ругаться. Что бы ни сказал – вроде как послал подальше.

Оживленная беседа на языке крысолюдей напоминала визг и лай своры передравшихся псов. Вскоре мы запомнили по нескольку десятков слов каждый, и научились довольно связно визжать и гавкать, хотя полностью обходиться в разговорах с коху без помощи Эрава еще не могли. Разве что Эпштейн – он начал обучение раньше других, и теперь то и дело перелаивался с Эравом и Кирдыком, углубляя свои познания.

Погода портилась все чаще. Оставались считанные недели до сезона дождей.

– Далеко ли хоул? – чуть не каждый день спрашивал кто-нибудь у Инги.

– Уже близко, – отвечала она.

– Как близко?

– Я не знаю. Тысячу раз вам говорила. Я направление на него хорошо чувствую, а с расстояниями у меня не очень. Еще недели две, а потом нам надо пристать к правому берегу и идти пешком. Хоул в джунглях, до него не доплыть.

– Он двусторонний?

– Кажется, да.

Через пять дней мы свернули в боковые протоки, которые тут были шириной как вся река на верхней равнине, и добирались по ним до настоящего берега целых десять дней.

У Лестры было сорок дочерей, рассказывал Кирдыку Эрав, и каждой из них богиня даровала по своей собственной реке. Однако сестры так любили друг друга, что их реки слились в одну. Бывает, что молодые богини ссорятся между собой по пустякам, как это обычно бывает между родственницами, и тогда потоки Великой реки расходятся в стороны, блуждая по лесам и образуя гибельные топи. Но потом дочери Лестры мирятся, и потоки сливаются вместе.

Мы высадились на сушу возле отдаленного поселка крысолюдей, состоявшего из единственной большой кривобокой хижины, где они жили все скопом. Местный предводитель захотел проводить нас вместе с Вождем гонцов до крайних границ владений коху в этих местах. Только два рода живут дальше от реки, заявил предводитель, а потом уже никого нет, кроме лесных демонов.

– Каких еще демонов? – насторожился я.

– Далеко в джунглях обитают лесные демоны, – охотно пояснил предводитель. – Они так гневливы, что иногда лопаются от собственной злости. Я их не встречал, и мои воины тоже, но с ними встречались воины тех двух родов.