Валерий Сабитов - Звездная кара

— Уже понимаю, — ответил Антэ голосом, — Йуругу — мир родных звёзд… Земля и Солнце — обитель жизни. Они дали нам второй шанс…

— Последний шанс, — уточнил Эрланг, — У некоторых из нас возникнет дилемма. Уничтожить мир, рождённый нашими звёздами… Цена выбора может превысить критическую отметку. Мы ликвидируем угрозу на подходе, — но дилемма останется. И расколет наше сообщество. Надолго, если не навсегда.

— Совсем ясно, — Антэ снова обратил взгляд на три светящиеся точки. — Значит, выберем затяжной и трудный путь, войну? С риском гибели и потерь среди своих?

— Да, видимо. Но с потерями в первую очередь среди своих. Человечество мы обязаны спасти.

Антэ принял мыслеимпульс Эрланга, в котором тот сконцентрировал своё понимание земной цивилизации, включая не выясненную проблему родства землян и фаэтов, и перспективы человечества в истории Галактики… Всё то, о чём вождь Фаэтона размышлял всё чаще с момента, когда осознал свою двойственность, разделённость на Лерана Кронина и Эрланга. Не пытаясь разобраться сразу во всём, Антэ ответил просто:

— Я всегда верил тебе, брат. Даже если не понимал. Так было в той жизни, будет и в этой…

Мечи прожекторов рассекли вечную тьму, создав ощущение дикого контраста. Чернота стала ещё черней, световые пятна горели десятком ослепляющих костров. Салтыков зажмурился, поёрзал в кресле, но заставил себя открыть глаза.

Юнивер-3 завис над компактной группой тел различных размеров и конфигурации. Денис мысленно пересчитал: ровно десять.

— Нормальная дюжина и та не выходит, — прошептал он и скосил глаза на сидящего слева фаэта.

Как и следовало фаэту, тот выглядит абсолютно спокойным и неподвижным. Будто находится не в дальнем космосе, а на вечеринке в своей Шамбале. Землянин поморщился: ведь здесь, в преддверии ада, им предстоит соорудить форт противодействия. Силовые установки, излучатели, базу для людей… Подготовка к войне начиналась совсем не так, как предполагал Денис Исидорович. Если бы ещё не соседство золотоволосого супермена… Денис потёр кулаком картофелину носа и решительно сказал:

— …Так… Уважаемый брат Ачено! Мы накануне войны миров. Я — человек служивый, и мне несподручно учитывать нюансы галактической морали. Соотношение сил и средств, способы обороны и нападения, — вот моя епархия.

Не поворачивая головы, он скосил глаза на Ачено. Фаэт будто не слышал его.

— И, как я понимаю, выбор средств воздействия на Чёрную невелик. И все они имеют ограничения. Вакуум-бактерии — это мощно и загадочно! Но если они перекинутся в пределы Системы, никто их не остановит. Скоростная энтропия вещества, — хаос. До гибели самого Солнца. Так?

— Гарантий нет, — с равнодушным видом согласился Ачено, тронув рукой золотой локон у виска.

— Второе, — продолжил Салтыков, стараясь не смотреть на игру света и тьмы в абсолютном нуле, — Мираж субпланетарных размеров. С расчётом на определённую реакцию ящеров. Опять натяжка. Их восприятие и мышление за миллионы лет могли так перемениться…

На сей раз Ачено промолчал, но в знак согласия наклонил голову. Его золотые глаза нацелились на панораму астероидов, воспроизводимую обзорным экраном. Похоже, эта картинка нравилась ему больше, чем действительный пейзаж в открытом космосе. Тут они с Салтыковым сходились.

— Третье, — продолжил размышлять вслух Денис Исидорович, — Пространственный лабиринт, для создания которого потребуется несколько фортов. Малейший сбой в одном из множества узлов — и Чёрная сойдёт с катушек, станет снарядом, нацеленным на одну из наших больших планет. Ящеров уничтожим, но вызовем такой катаклизм, который превратит Систему в рой безжизненных осколков. И Цитадель не выдержит. Тоже ведь не годится? Остаётся ещё вариант…

— Остаётся! — Ачено не выдержал критики возможностей фаэтов землянином, — Изменить напряжение силовых линий пространства. Линий, по которым идёт гостья. И остановить её перед Сферой Оорта. Затем, опираясь на мощь передовых фортов, мы приступаем к нейтрализации боевого потенциала Йуругу.

Салтыков хмыкнул. Он добился чего хотел, — заставил фаэта вступить в разговор. Да ещё на такую тему! Но проблема беспокоила, и он решил добиться полной ясности.

— А вам известен этот боевой потенциал? А что, если вашим разведчикам-психокопиям показывали миражи прошлой реальности? И все мы в плену глубочайших заблуждений? В такой войне, когда всё может решить первое соприкосновение, нельзя ограничиваться одним стратегическим вариантом.