Александр Изотов - Мера зверь [калибрятина]

Я задумчиво изучал начерченные в пыли линии. Осиный водопад, где находимся мы. Нора — скала, окруженная деревьями, как раз возле деревни Жалящих Ос. И дальше, немного выше — бывшая деревня Рогачей.

— Значит, тащим яйцо с личинкой к Норе, за нами летит армия, — задумчиво сказал Макото, — Шуруем там, ты ищешь свои бумаги, я ищу то, что нужно мне.

Он решил не говорить, что будет, если нас догонит «наша же армия». Тем более, участие самого Рогача вообще никак не обсуждалось. На все вопросы Буру так и отвечал — «старые кости, вы это бросьте».

— А что тебе нужно? — с ходу спросил я у Макото.

— Следы другого Рыжего Лиса, а так же схемы, чертежи — все, что может подсказать, что там копают возле деревни Рогачей.

— А если не найдешь?

— Придется лезть туда, на раскопки…

— Мне нужны только бумаги, Макото, — я покачал головой, — Дальше наши пути разойдутся.

— Чему быть, того не миновать, — пожал плечами Лис, — Я сам не знаю, что будет дальше.

Я вздохнул. План был ужасен, но другого не было.

Буру с грустью посмотрел на нас, и я поморщился — не нравилось мне, когда клыкастая совесть грызла. Но, в любом случае, больше половины работы я сделаю, ведь огромная куча разбойников поляжет в битве с шершнями.

* * *

Полная луна висела высоко над нами, и рой разнокалиберных ос пересекал ее диск. Они и вправду кружили над гнездом, будто совершался какой-то обряд. Оглушающий гул стоял над долиной тысячи ручьев.

А внизу, на сотовом гнезде, восседала она. Королева, такая огромная, что жвалами могла раскусить Пламя. В темноте было плохо видно ее огненно-рыжий цвет, но размеры просматривались отлично. Жалко, меру не посмотреть — могла почуять.

Мы с Макото подкрались к зарослям низких кустов и оглядывали. Лис держал в тряпице замотанную деревянную трещотку, которую мы сделали сегодня.

Я оглянулся в последний раз на Лиса. Тот едва заметно кивнул. Ну все, дальше идти одному, и пробовать навыки, которые только пару дней как обрел. Самый дурацкий, самый ужасный план в моей жизни. Но, опять же, другого не было.

Оружие могло меня выдать, и пришлось оставить копье у Макото. Сливаясь со стихиями, я бесшумно прыгал между ручейков, стараясь держаться в тени редких деревьев.

Мои чувства были напряжены до предела, я рассеял свое внимание, пытаясь уловить сознание хоть одного шершня. И вот я увидел мир, разрозненный на множество осколков. Сложные глаза осы были для меня непривычны, но я даже не думал об этом. Ни о чем не думал, просто смотрел.

И тень-фигурка, бегущая внизу между деревцов… Нам неинтересно, да и нет там никакой тени. Игра света. У кого хватит духа проникнуть в самое сердце Шмелиного леса, в гнездо к королеве, которая дает начало новой жизни?

Матка урчала, рычала, напрягалась, выдавливая на свет яйцо. Она была ко мне боком, и по ее брюшку прокатывались волны судорог. Видимо, процесс был довольно мучительным.

Меня на миг охватили сомнения. Если она выкатит на свет яйцо размером с бочку, то как я его попру? Ну да, силен, как бык, но с такой ношей я дальше водопада не убегу.

Вот брюшко сократилось, огромная матка издала пронзительный визг. И на свет явилось небольшое, с арбуз, белое семя, а старая королева вдруг упала и затихла, тяжело дыша.

Я так обрадовался, что яйцо оказалось небольшим, и на миг потерял концентрацию. Поэтому до меня не сразу дошло, что уже сотня осиных взглядов направлена на кусты, где распростерлась фигура человека. Так занятно в свете луны поблескивают наконечники двух копий.

Макото!

Я, понимая, что это может все испортить, попытался заставить рой посмотреть в другую сторону. Там неинтересно, а вот луна светит там маняще. У меня чуть перед глазами не потемнело, я упал, упираясь ладонями в ручей, и связь с насекомыми оборвалась.

— Макото… — прошептал я, пытаясь втянуть силу воды. Стало намного легче.

Королева устало подняла голову, защелкала жвалами — то ли услышала, то ли почуяла. Тревога росла, и сотни взглядов заметались по округе — рой заволновался.

Матка стала разворачивать голову, понимая, что опасность совсем рядом. Ее слуги еще не видели меня, я продолжал сливаться со стихией, но мое вмешательство в разум почуяли. И вот фасетчатые глаза королевы, отсвечивая гранями в лунном свете, уставились на меня.

В этот момент раздался громкий треск. Макото выскочил из-за куста и завертел над головой трещоткой, размахивая руками и громко крича. Это был даже не Ц-план — трещотку мы до последнего надеялись не использовать.