Александр Изотов - Мера зверь

С балкона раздались крики — там появился Макото, упавший откуда-то со скалы. Его глефа засверкала яркой молнией посреди зверей, полетели головы и руки. Кинжал с зажавшим его кулаком блеснул пару раз и исчез где-то внизу.

Рванувшись обратно на мостик, я побежал дальше. Обозленный на меня шершень покачивался за спиной, затаив обиду. Уцелевшие лучники еще пытались меня застрелить, но от одиноких стрел уже можно было уворачиваться, просто шатаясь из стороны в сторону.

Одна из них вонзилась в шершня, тот возмущенно засвистел, и сразу сменил направление, полетев к наглецу.

Через мгновение я выскочил на доски балкона и врубился в схватку.

— Где Буру? — крикнул я.

— А я знаю?! — пропыхтел Макото.

В ближнем бою лучники оказались не такими ловкими, а маги огня, выпуская пламя, даже не видели, что творится за их пламенем. Били они не так далеко, как надо, и я метнул копье прямо в сноп огня.

Маг свалился с пробитой грудиной. Макото же вообще выставил руку, и пламя огневика снесло ветром на него самого. Полыхая, как факел, маг с истошным криком перевалился за край и полетел вниз, распугивая по пути шершней.

Когда огонь над балконом исчез, сверху раздался настороженный гул — шершни стали собираться ближе к тому месту, где может быть яйцо с принцессой.

— Осторожно! — я пинком сбил с Макото насекомое.

— Ага, спасибо, — хмыкнул Лис.

Но вдруг все изменилось. Нависающий рой шершней подался назад, будто его что-то оттолкнуло. Появилось давление сильной меры, и на балкон, выскочив из-за края, запрыгнул тот самый командор.

Макото выставил руку, поднялся ветер, и волосы человека затрепетали. Сильверитовая кольчуга засверкала особо ярко, намекая, что магия зверя не пройдет. Рыцарь с усмешкой поднял ладонь:

— Наглая дичь!

Движение пальцами, и бедного Макото сносит, приложив об скалу. Крутанувшись, оглушенный Лис исчез за краем.

— Макото! — я попробовал рвануться следом, но тут мне на плечи упала стальная воля человека.

— На колени, падаль!

Я упал на четвереньки, уперся ладонями в доски. Да какого хрена?! Это что за дар такой?

— Я Ландоберкт, третий перст! — человек захохотал, и двинул ладонью.

Меня снесло в сторону, я впечатался в ящики и мусор, сложенные у скалы. Копье куда-то улетело, а в голове потемнело — невообразимо сильная магия.

— Да мне до нуля… Ламберт ты или нет, — прошипел я, пытаясь подняться.

— Ландоберкт!!! — заорал разозленный рыцарь.

Затем вытянул руку… Между нами было несколько метров, но тут же мою шею схватили незримые пальцы, и стали сжимать. В глазах потемнело, я попытался схватить невидимые руки.

— Прав был великий прецептор, — зашипел командор. — От Синего приората одни проблемы…

Я не особо уловил смысл слов, потому как из меня просто выдавливали жизнь. И не увернуться, не перехватить, даже не метнуть магию… Да, я особо ничего и не умел.

Ноги, ерзающие по доскам, вдруг задели что-то круглое. Яйцо! Цепляясь за сознание из последних сил, я поддел его носком, и просто пасанул под ноги командору. На большее сил уже не было…

Яйцо с будущей принцессой, подскакивая по настилу, прокатилось к рыцарю, тот опустил удивленный взгляд.

— Что за…

Раздался оглушительный стрекот, и вдруг на командора сверху упала рыжая тень. Тот лишь успел поднять голову, как его припечатало к доскам огромной массой. Настил жалобно затрещал под весом — командора сбила с ног королева «духов леса».

Огромная матка, кое-как оправившись после ночных родов, гневно щелкала жвалами перед лицом человека. Тут же в меня стал прилетать ворох светлячков от убитых мной разбойников — так быстро все произошло, что Небо только-только стало раздавать трофеи.

И внутренний взор озарило видение стержня, да так, что я мельком увидел меру королевы шершней. Животное девятнадцатой ступени. Выше командора на две ступени.

Даже Зигфрид мог не справиться с этой тварью!

Матка изогнулась дугой, обнажая жало двухметровой длины.

— Я Ландоберкт, тва-а-арь! Именем Желтого при… — и рыцаря насквозь пронзает, вместе с досками настила.

Королева щелкнула жвалами — и голова жертвы откатилась к яйцу с принцессой. Ей было вообще наплевать на сильверитовую броню.

Я сидел на четвереньках, с трудом понимая, что еще жив, и пытался отдышаться. На миг мои глаза встретились со взглядом королевы — и тут же меня подхватило чистой ненавистью, припечатало к скале внутренней силой животного.

Опять будут убивать?!