Рэй Кетов - Путь черпия

Звуки борьбы раздавались ещё десять минут, пока беглецы не достигли подземной реки, бурно текущей вдоль тела пещеры. Последний истошный крик прозвучал одновременно с победным писком сколопендры.

Он открыл глаза. Перед взором всё та же неизменная картина. Камни. Камни. Камни. Как и тысячу лет назад. Тяжёлые веки опустились. Спать. Хочется спать. Незачем пробуждаться. Он давно уже спит. Нет ничего лучше темноты.

Он снова открыл глаза. Его дремлющий тысячелетиями разум не сразу расслышал зов. Зов современника? Соплеменника? Бога? Неугомонный голос не давал покоя.

Неугомонный голос пробуждал. Пробуждал других. Он указывал на тех, что безликими тенями бродили повсюду. Для чего они ему?

Хочется закрыть глаза…

Отряд двигался вдоль бурного течения. Звуки борьбы затихли уже два часа назад и страх оказаться закуской для изголодавшихся сколопендр ушёл сам собой. За всё время урна угрозы сработала лишь раз. В небольшой пойме нежилась белёсая многоножка. Она дремала и не успела среагировать на появление человека. Епископ мысленным импульсом активировал боевую урну. Длинное членистоногое тело скрутилось в баранку, мгновенно сварившись изнутри.

Через час ходьбы грот раздвоился. Подземная река обрывалась небольшим водопадом. Тропа поднималась по узкому карнизу и уходила в верхнюю галерею. Максанс остановил епископа. Тот дал знак остальным двигаться дальше, а сам повернулся к старцу.

— Дело близится к подъёму. Скоро выход, — монах устало упёрся руками в колени. — Поручи черпию самому проверить обстановку.

— Почему? Я предпочитаю подобными делами заниматься сам.

— Ты предпочитаешь доверять только своим чувствам. Понимаю тебя. Позволь парню развить восприятие божественного пара. Его потенциал раскрыт лишь на толику. Возможно, сей опыт когда–нибудь спасёт его жизнь.

— Как скажете, — епископ одобряюще кивнул. — Что Вы намерены делать дальше? После того как мы выйдем к селению.

— Мой дом здесь. Думаю, с вашим уходом всё встанет на свои места. Попробую привести в порядок церковь: отремонтирую стену; подниму двери. Да и павших следует захоронить и отпеть как полагается. Они ведь почти все из моего прихода и всем паром желали бы этого.

— Хотите и далее сторониться мира?

— Я далёк от мирских дел. Отшельничество мой истинный путь.

— Вы очень многое для нас сделали, пресвитер Максанс. Обязательно расскажу на синоде о Вашем вкладе в наше спасение.

— Предпочёл бы, чтобы это осталось между нами…

Монах не успел договорить. Его внимание привлекла приближающаяся тень. На тусклый свет выбежал запыхавшийся юнга.

— Епископ! Мы дошли. Выход в ста ярдах отсюда.

— Ну что ж. Пойдёмте смотреть.

Через сто ярдов, как и сказал юнга, каменная тропа упёрлась в массивную железную решётку. На ржавых дугах висел такой же ржавый амбарный замок. За толстыми прутьями проглядывались заросли кустарника, полностью скрывающие вход от посторонних глаз. Возможно, о тайном ходе забыли ещё со времён зарождения поселения.

— Артур, о чём говорят твои урны? — Брюмо краем глаза взглянул на монаха. Как бы епископ ни противился решениям старца, он с уважением относился к нему. Максанс и ему подобные церковнослужители были приверженцами старых — истинных — канонов церкви, догмы которых со временем исчезли из обихода священников новой вехи.

— Не чувствую опасности, — черпий с тревогой осмотрел преграду. — Но я уже ни в чём не уверен.

— Тогда может стоит… — Бенджамин в привычной манере предпринял попытку предложить своё видение решения проблемы.

— Нет! — на этот раз епископ отрезал как никогда жёстко. — Артур справится сам.

Черпий нервно улыбнулся и сконцентрировался ещё раз. Урны молчали. Опасности, по крайней мере, ближе чем в ста ярдах не было.

— Всё спокойно. В округе нет никого страшнее зайца, — Артур обернулся к ожидающим его людям. — Замок старый. Одного удара, думаю будет достаточно.

— Погоди, — Бенджамин положил руку на плечо друга. — Раз поблизости никого нет, решил погромче оповестить о своём появлении? Вот ведь горожанин–то! Отойди.

Уайт деловито распахнул полы пиджака и извлёк из внутреннего кармана медную вилку. Загнул боковые зубья о железную перекладину, оставив один посередине.

— Вот! Универсальная штука всех времён и народов! — фермерский сын выставил напоказ своё чудо–приспособление, чем изрядно развеселил окружающих. — С недавних пор всегда держу при себе. Мало ли!