Рэй Кетов - Путь черпия

Чуть в стороне, хаотично натыканы покосившиеся постройки. Судя по закопчённым стенам и обвалившимся крышам, здесь когда–то случился пожар. Окна также заколочены. Ещё сохранилось несколько обгоревших досок. Двери… Двери подпёрты массивными брусками. Что же здесь произошло?

Только сейчас черпий понял, что не давало ему покоя, когда, будучи на верхотуре, он рассматривал заросшую кустами площадку — двери храма оказались открытыми! Вернее, они были закрыты, но не завалены и не подперты. На фоне общей картины церковь казалась оторванной от окружающей обстановки. Здесь явно произошла какая–то трагедия.

Кроме этого, от крыльца уходили несколько тропинок, чётко выделяющихся на фоне буйной растительности. Сомнений не оставалось — здесь кто–то живёт и этот кто–то рано или поздно объявится.

— Епископ Брюмо. Я могу с Вами переговорить наедине? — Артур решил не высказывать свои догадки при всех. Они отошли в сторону.

— Говори, черпий.

— Меня смущает это место. Особенно церковь.

— Ты про двери? — Брюмо дал понять, что тоже умеет обращать внимание на детали. — Мне тоже это не нравится, но другого места для ночлега я не вижу. Остаться на ночь в диком лесу, в нашем случае, смерти подобно.

Артур оглядел временный лагерь. Сын фермера дремал, прислонившись спиной к опоре. Женщина укрыла дочь собой, спрятав её от промозглого ветра. Пронырливый юнга начал собирать хворост.

— Ночевать под опорой нельзя. Неизвестно что за зверьё нагрянет к нам на огонёк. Но моя… — черпий огляделся. — … моя урна предупреждает о другой опасности.

Епископ сдвинул бровь. Глаза приоткрылись от удивления.

— Ты сейчас заявляешь о том, что моя урна противоречит твоей?

— Но это действительно так. То же самое я почувствовал перед посадкой на «Экберт».

— То есть, ты знал, что произойдёт резня?

— Нет. Нет. Что вы? — Артур опешил от такого обвинения. — Урна сказала мне что есть опасность. Но в тот раз я неправильно её трактовал. Сейчас так же.

— Интересно. Получается, что одни и те же урны дают разное толкование.

— Разве это возможно, епископ? Каждый чтец… — Артур замер на полуслове. Смысл дошёл до него быстрее, чем он успел договорить. Черпий с тревогой посмотрел на епископа. — Урна на дирижабле… Габриэль сказал, что она бесполезна.

— Урна на дирижабле не выявила скверные замыслы отступников. Как и моя, — Брюмо пристально всмотрелся в глаза черпия. — Урна на транспорте, так же, как и у меня, были умышленно настроены не по созвучию пара.

Возникшая догадка разгорячила епископа. Он вскочил и принялся мерить шагами покрывшуюся инеем землю.

— Мои урны отпевал верховный монах Азраил — настоятель Галифасткого прихода. Там же отпевались и урны для всего королевского флота. Гражданского и военного.

— Стало быть, вы оказались правы. Отступничество коснулось и высших чинов. Неужели такое под силу противникам пара?

— Обсудим позже, — епископ посмотрел на темнеющее небо. — Присмотри за людьми, а я проверю, что там с этой церквушкой.

Брюмо осторожно подошёл к выложенному из камня крыльцу. Здесь действительно были странности. Засохшие куски грязи, отвалившиеся с обуви. Широкая полоса от двери — значит её часто открывали. След свежий. Ещё не успел забиться пылью и грязью. Правая створка, просевшая. Епископ протянул руку и взялся за массивную дверную ручку. Потянул. Дверь не поддалась. Закрыта изнутри, но некрепко. Небольшой засов или лёгкая перекладина.

— Будем ломать, — не поворачиваясь бросил Брюмо. Несмотря на парящее в воздухе напряжение его урны по–прежнему молчали. Это настораживало ещё больше. Дела обстоят хуже, чем казалось на первый взгляд. — Ты что–нибудь чувствуешь, Артур?

Черпий прислушался к своим ощущениям. Урна всё так же пульсировала об опасности. Она шла отовсюду. От церкви. От окружающего леса. От угольного хранилища и даже от опоры, под которой сейчас сидели люди.

— Опасность. Она везде. Не могу сказать, где её больше. Снаружи или в церкви. Урны почти иссякли. Скоро мы останемся без защиты благословлённого пара.

— Я бы не кричал об этом на всю округу.

Раздавшийся из лесной чащи голос застал всех врасплох. Епископ выхватил кинжал и встал на изготовку, крутя головой из стороны в сторону. Кустарник раздвинулся и на площадку перед опорой вышел старец, одетый в поношенную монашескую рясу. Седая борода до середины груди. Перевязь с подвешенными заячьими тушками. За спиной — старенький арбалет. Пояс из джутовой верёвки, с заткнутым за него кузнечным молотом.