Анна Ветлугина - Свидетели Чистилища [litres]

Контролируя каждый вдох, не делая никаких лишних движений, она взялась за камень на уровне лица и ступила носком ботинка в щель внизу. Плавно, без рывков потянула себя наверх. Перехватилась левой рукой за щербатый край чуть выше макушки, попыталась втиснуть мысок второго ботинка в следующую щель. Нет, узко, слишком узко!

Спрыгнула. Прикинула, в каком месте проблема. Попыталась расширить щель. Нашла рядом более удобную выпуклость. Несколько раз вслепую перемерила расстояние от одной «ступеньки» до другой.

Попробовала снова. И еще раз. И еще…

Чем сильнее она выдыхалась, тем сильнее колотилось сердце, и паника все ощутимее охватывала ее. Она знала, что иногда эмоции помогают справиться с трудной задачей. Вот бы страх превратился в злость или жажду мести! Но нет, с каждой попыткой она все больше и больше боялась не успеть выбраться до возвращения похитителя.

Она дала себе пять минут передохнуть и отдышаться. Вытащила из-за пазухи плеер, на ощупь нажала кнопку. В плеере не было динамика, а наушники остались в рюкзачке, но Мара прекрасно помнила, на какой песне остановила пленку накануне. И теперь под едва слышное шипение механизма она шептала английский текст:

Вот уж дудки! Так просто ее не победить! Может, у кого-то все осталось во вчерашнем дне, а у нее все впереди! И в любовь она играть не собирается! Выберется – и обязательно спросит у этого несносного Кира, почему он ушел! И сама объяснит ему, почему сказала что-то не то…

Ломая остатки ногтей, раздирая камнями тонкую ткань футболки на груди, а вместе с ней и кожу, стучась о шершавые грани коленями и лбом, она настырно лезла вверх.

Опять мучили эти странные путаные сны. Снилось детство. Мы тогда как раз увлеклись скандинавской мифологией, точнее, Жора увлекся, а я, разумеется, поддерживал его. Он пересказывал сюжеты, и мы на их базе придумывали вместе что-то свое. Брат еще лепил персонажей из пластилина, а я рисовал карты, я всегда умел хорошо рисовать. И внезапно во сне стало ясно, что нынешние волкопоклонники – это те самые пластилиновые фигурки, которые когда-то много лет назад вылепил Жора. Мне стало страшно, какой мой брат всемогущий, и в то же время это не могло не восхищать.

Я увидел языческую деревню сверху, как будто она ненастоящая, как будто выстроена на нашем с Жоркой письменном столе в родительской квартирке в Барнауле. При этом пластилиновые жители двигались меж пластилиновых домиков, словно герои в кукольном мультике. Вот одна из фигурок с крохотными пучками белых ниток на макушке подошла к клеткам в центре поселка, постояла, помолчала, а затем тонким голоском пропищала: «А ведь я предупреждать – с вооруженным обязательно случится тот вариант, где есть война!»

Потом деревню заслонила мордочка невесть откуда наплывшего медвежонка Винни-Пуха: «Ты, болезный, не хуже моего складывать два и два умеешь! Они слышат выстрелы, они видят человека с огнестрельным оружием, они видят Фенрира с огнестрельной раной – для них все очевидно, и реакция стопудово будет не такой терпимой. Вкуриваешь?»

Его отодвинула в сторону Мара: «В монастыре найди Мамми, она поможет!»

Я вздрогнул и проснулся.

Как я вообще умудрился задремать в таком положении?! Меня же сейчас будут казнить! И почему я такой вялый, почему еле шевелюсь, почему все плывет, как после стакана грибного самогона, который я на дух не переношу? Неужели удар по голове оказался сильнее, чем я думал? Сотрясение у меня, что ли?

Ах, да, водичка из кувшина. То-то она показалась мне странной на вкус… Вероятно, подмешали в питье какое-нибудь успокоительное в лошадиной дозе, чтобы не сильно брыкался, когда поведут в последний путь.

А. Нет. Не поведут. Я уже на месте.

Проморгавшись, я разглядел то, чего не увидел в полумраке и спросонья. Я находился на дне продолговатой ямы, стенки которой были обшиты плотно подогнанными досками. Глубина – пара метров, длина аналогичная. Не ящик, не колодец – скорее, по форме на могилу похоже. Свет факелов попадал сюда через мелкую металлическую решетку, которая, словно крышка кастрюлю, накрывала сверху мое последнее прибежище. Выбраться отсюда – раз плюнуть. Если бы не слабость после транквилизаторов. И если бы не связанные за спиной руки. А связаны они были грамотно – не только в районе запястий, но и в локтях.