Анна Ветлугина - Свидетели Чистилища [litres]

Несколько раз я пытался окликнуть проходящих мимо жителей деревни. Просил передать Жоре, что меня схватили, просил позвать начальство – наверняка же у них есть старшие жрецы или какой-нибудь Самый Главный Служитель Культа. Даже провидицу Урсулу хотел упомянуть в качестве своей знакомой, но не стал – все-таки эндшпиль нашей с ней партии получился крайне неоднозначным.

Ноль реакции. На меня совершенно не обращали внимания, даже головы в мою сторону не поворачивали, словно полная клетка ничем не отличалась от пустых. Даже дети, характеру которых свойственно любопытство и которым в принципе положено пялиться на все незнакомое, не замечали меня и моих выкриков.

Самое противное – я не понимал, за что и для чего меня задержали. Пусть не с первого раза, но я таки попал на территорию волкопоклонников и длительное время на ней находился. То есть схватили меня не за нарушение границы, не за нахождение на этом берегу Нерской без визы. Уж будь тут в ходу сопроводительные или удостоверяющие документы, квитанции об уплате пошлины, справки о прививках или еще какая-нибудь фигня, мне бы Оскар наверняка выдал бумажку, да и Жорка обязательно предупредил бы. Может, ведьма Урсула пожаловалась, что я целился в нее из автомата, требуя выдать местонахождение брата?

И только когда совсем стемнело, обо мне вспомнили: по утоптанной дороге в сторону клеток выдвинулась целая процессия. Может, и не все племя, но значительная часть местного населения: мужики, бабы, дети и подростки. Трепетало пламя факелов, позвякивали при каждом шаге многочисленные ожерелья, браслеты и прочие побрякушки, нашитые на одежду. В неровном свете острые уши и татуированные лица превращали шествие в парад уродов. Зловещенько получилось, надо признать.

Наконец первый ряд процессии остановился перед моим узилищем. В центре ряда возвышался немолодой мускулистый бородач в кожаной жилетке и с пивным брюшком – почему-то в голову мгновенно пришла ассоциация с байкером. Слева от него расположился тщедушный мужчина с крупным носом, длинными черными ресницами и густыми, тронутыми сединой бровями – я бы предположил, что кавказец, но изучить черты лица под татуировками не представлялось возможным. Третьей была немецкая колдунья.

Народ за их спинами почтенно замер, даже маленькие дети перестали возиться и шептаться.

– Чужак! – пророкотала центральная фигура. – Совет жрецов принял решение, и мы готовы в твоем присутствии и в присутствии наших братьев и сестер огласить свой вердикт.

– Чего? – тупо переспросил я.

– За совершенное преступление ты приговорен к смертной казни и будешь брошен связанным в яму с крысами. Казнь состоится в полночь. А поскольку на это время был назначен ритуал посвящения Зига в Сыновья Одина… Зиг, выйди сюда, к нам! – Из толпы жителей к бородачу протолкался пацан лет двенадцати; на его лице еще не красовались дикарские наколки, и уши оставались целыми, и волосы были на месте. – Зиг, мальчик мой, я знаю, что для тебя было приготовлено совсем другое испытание. Но такова, видно, воля богов: теперь твоим испытанием станет управление казнью.

– Так-так-так, – встревожился я, – погодите! Давайте вы с Зигом все свои внутренние дела обсудите потом! Мне кто-нибудь объяснит, что за приговор, что за казнь? В чем вы меня обвиняете?

– Мы не обвиняем, чужак, – недобро глянул на меня «байкер». – Совет жрецов уже признал тебя виновным.

– Ну, круто. То есть это у вас, типа, такое закрытое судебное заседание там прошло. – Я начал заводиться. – Без адвоката, без подсудимого – ну, нормально, че. Состав преступления-то имеется? Или вы просто так развлекаетесь: типа, а давайте, чтобы не скучать, назначим преступника, казним его – а то Зигу пора породниться с Одином, а ни одного мало-мальски подходящего испытания придумать не можем! – Перевел дух. – Я имею право узнать, за что меня крысам-то бросать собираются?

– Твое преступление, чужак, настолько очевидно и чудовищно, что не требует ни защитника, ни твоих собственных речей в свое оправдание.

А ведь они не шутят, черт возьми! Этот их пафосный вид и суровый тон – не игра. Ну, то есть, может быть, они и позируют на публику, отыгрывают роли, вот только в целом это вовсе не спектакль.

– Я что, по какому-то священному капищу прошелся в грязной обуви? Ну, простите, у вас там никаких табличек не было повешено! А! Или все дело в ней? – Я совершенно некультурно ткнул указательным пальцем в немецкую колдунью. – Случайно подслушал ее разговор с богами, нахамил, не заплатил за предсказание? Что еще я натворил? Я в курсе, что незнание закона не освобождает от ответственности, но вы можете мне сказать, что конкретно я нарушил?