Анни Кос - Регент. Право сильного (СИ)

— Забавно, насколько некоторым не терпится запереться в ней, — Ульф криво усмехнулся. — Анвар был уверен, что достоин высокой судьбы. Возможно, лишь потому, что не понимал, к чему рвется, и до самого конца искренне верил в собственную правоту.

— Магия — это слишком большой соблазн. Она окрыляет, дарит ощущение всемогущества, неуязвимости. Но и застит взор, лишает возможности смотреть на мир глазами обычного человека. Это тяжкое испытание, поверь мне, — Хальвард словно бы вынимал из глубин собственной памяти то, о чем хотел навсегда забыть. — В свое время мне подобная ноша едва не лишила меня человечности — и я утопил в крови половину империи. Когда безумец получает власть — это страшно.

— Тогда, быть может, настало время изменить то, что прежде казалось незыблемым? — негромко промолвила Арселия. Все взоры обратились к ней. — Столетиями считалось, что император обязан хранить равновесие, а потому он должен быть сильным магом. Сильнейшим из живущих. Но так ли это? Анвар, Илияс, Саад — все они могли бы справиться со Стихиями и без титула и венца.

Хальвард первым понял, к чему клонит императрица. Понял — и улыбка промелькнула на его лице, удивительным образом смягчив суровость черт.

— Я мало знаком с вами, сиятельная госпожа, но, кажется, начинаю понимать, почему именно вы покорили сердце Сабира. И как пленили самого верного моего друга.

Арселия вспыхнула, на мгновение потупилась, но тут же продолжила:

— Мы не знаем, как Стихии повлияли на других жителей империи. Быть может прямо сейчас где-то в глуши родился маг, превосходящий по силе любого из рода Фаррит. А быть может, даже не один. Анвар обратил во прах не только стены дворца, он уничтожил символ власти. Так стоит ли пытаться собирать обломки прошлого?

Она встала и вышла в центр комнаты, нервно меряя шагами небольшое помещение.

— Пусть все останется так, как есть. Не будет ни императора, ни того, кто мог бы им стать. Власть над Стихиями отойдет к жрецам, отныне их обязанностью будет сохранение и приумножения магии мира. А страной пусть правит совет, в который войдут только те, кто делом доказал свою верность и благоразумие. И Адиль, и Саад закончат обучение. Если когда либо они пожелают приносить пользу империи, что ж, они смогут это сделать, как одни из многих.

Йорунн удивленно вскинула брови и уточнила:

— Неужели знать империи примет это? Мне казалось, что юг силен своими традициями и не станет менять правила игры.

— Может, и согласятся, — Ульф бросил на Арселию взгляд, полный восхищения. — Для многих это — новые возможности. Для других — шанс примириться с давними врагами. Для третьих — гарантия бескровной смены власти и достаточно надежная защита от безумия или глупости единственно законного правителя.

— У меня есть право говорить от имени Саада. Я поддержу такое решение, — твердо произнесла Мейрам.

— Как и я, — добавил Илияс.

— Мне нечем возразить, да и не хочется, — кивнул Хальвард. — Затянувшееся противостояние Золотых Земель и Недоре должно быть исчерпано, и я буду рад, если это произойдет именно так.

— Значит, — Ульф поднялся и нарочито почтительно подал руку Арселии. — Осталась сущая мелочь: получить одобрение большого совета. Неплохо для последнего дела, возложенного на пока еще регента империи? — в его глазах мелькнул озорной огонек. — Мне кажется, что совсем неплохо!

Несколько дней спустя, когда волна споров и возмущений утихла, были подписаны официальные бумаги. Как и предчувствовал Ульф, тех, кто открыто протестовал, оказалось не так уж много, и в конце концов их удалось убедить в необходимости подобного шага. Люди, измученные страхами и постоянной угрозой войны, предпочли рискнуть и довериться хрупкой надежде.

Тем же вечером Арселия прилюдно сложила с себя титул сиятельной госпожи. Великолепный золотой венец, усыпанный рубинами, был передан на хранение в сокровищницу и стал лишь памятью о навсегда уходящих в прошлое событиях.

А днем позже в доме верховного жреца состоялась церемония бракосочетания. Тихая и скромная, похожая на ласковое зимнее утро, вот только вместо снега повсюду белели свежие лилии. Глава нового совета империи, Ульф Ньорд, взял в жены Арселию, бывшую императрицу, а теперь — просто женщину, которую любил всем сердцем.

Адиль, казалось, вовсе не расстроился, что утратил право называться наследником трона. Для него, открытого миру, искреннего и доверчивого ребенка, власть была только непонятным сводом правил и ограничений, но никак не целью существования.