Анни Кос - Нет места под звездами

Сколько же боли было в этих глазах, сколько безграничной, никем не измеренной тоски! Горе, всеобъемлющее и абсолютное, застыло на ее лице, стерев с него прочие эмоции. Ульф почувствовал, как внутри все оборвалось, а душа ухнула в бездну.

- Он ушел, Ульф. Я не смогла его защитить, не смогла спасти, не смогла изменить того, что было предначертано. Мне не хватило сил, и теперь уже ничего не исправить.

Черный Волк хмуро кивнул, не в силах выдавить из себя ни слова. Понимание, что его самого близкого друга теперь нет, накатывало на него постепенно, неторопливо, словно волны прибоя, безжалостно впечатывая в сознание мысль: они остались одни.

Йорунн прикрыла глаза, из под век ее скатилась слезинка. Она прочертила на грязной щеке девушки светлую дорожку, превращая неподвижное лицо в плохо раскрашенную маску. Степнячка бессильно склонила голову к руке Ульфа и, ухватившись за нее, как утопающий за спасительную веревку, дала волю чувствам. Они так и остались посреди площади: победившие, спасшие мир, и потерявшие самое дорогое для себя.

Однако город настойчиво потребовал их внимания. На площадь подтянулись воины Недоре, ветер донес сюда звуки сражения, вдалеке пели горны, тревожный бой одинокого колокола наполнял воздух. Откуда-то появился Малкон. Он бросился к телу Мейрам, рухнул рядом с ним на колени и едва не взвыл, прижимая возлюбленную к себе. Магия Огня не изменила ее облика, даже золото волос не померкло, но красота ее казалось совершенно безжизненной. Трясущимися руками Малкон коснулся ее лица, чуть приподнял голову, прижался губами к ее губам в последний раз.

И вздрогнул, уловив едва заметное дыхание. Не в силах поверить в чудо, он прижался ухом к ее груди. Сердце билось тихо и слабо, но это был самый прекрасный звук, который Малкон слышал в своей жизни.

- Лекаря сюда, - крикнул он. - Найдите хотя бы кого-то, умоляю!

Черный Волк судорожно вздохнул, мотнул головой, отгоняя тоску, взгляд его скользнул по телу Сабира - и разом потемнел. Мягко, но настойчиво воин отстранил от себя Йорунн.

- Прости, но дело еще не окончено, нам надо идти.

Она лишь качнула головой:

- Я не смогу, при всем желании, сейчас от меня никакой пользы, буду только задерживать. Что с городом?

- Справится, я надеюсь. Но потерь много, в нижних кварталах хаос: там восставшие сцепились со стражей, а демоны усложнили все до предела. Там сейчас мои люди, но нам с тобой надо совсем не туда.

- Хочешь успеть во дворец?

- Да. Сама понимаешь, дело надо довести до конца.

- Но Сабира тоже уже нет…

- Тем более надо спешить. Где-то там, в этом пылающем хаосе остался его сын и наследник. Я должен попытаться найти его.

- Понимаю, - она нахмурилась, всеми силами стараясь взять себя в руки. - Помоги мне встать.

Ульф поддержал свою герцогиню, но ноги ее подкосились, и она опустилась обратно на землю.

- Ты ранена? - спросил Черный Волк с тревогой в голосе. - У меня нет лекаря под рукой, но если что-то серьезное…

- Слишком много сил потратила, - лицо ее вновь подернулось туманом пережитой боли. - Ульф, ведь он пожертвовал собой, не позволив мне…

- Я знаю.

- Но я бы могла попытаться, хотя бы попробовать…

- И неминуемо погибла бы. Йорунн, посмотри мне в глаза, - тон его стал жестким, почти приказным, и она взглянула на него мутным от слез взором. - Уже ничего не изменить, мы оба это знаем. У нас еще будет время оплакать эту потерю, но сейчас мы должны сделать все, что не смог закончить Хальвард.

Йорунн вновь попыталась встать, отчаянно превозмогая слабость и дурноту, и все же вынуждена была снова опуститься на растрескавшийся камень.

- Иди без меня. Мне нужно время, чтобы восстановиться.

- Хорошо, я оставлю с тобой Арена.

- Нет, он понадобится тебе. Оставь десяток из конвоя и уходи, солнце уже высоко. Я найду тебя во дворце сама, как только смогу.

Ульф еще раз осмотрел Йорунн, затем внезапно склонился и поцеловал ее в лоб, откинув назад прядь ее обгорелых волос:

- Береги себя, мне понадобится твоя сила, поддержка и мудрость.

- И ты береги себя, воин, - ответила она, поймав его руку и на мгновение прижав ее к губам. - Все, иди наконец.

Йорунн смотрела вслед встревоженному, спешащему, вымотаному битвой и непростыми решениями человеку, и понимала, что у нее тоже нет права на отчаяние и страдание. Не сейчас. Может быть потом, когда ветер унесет в долины копоть и гарь войны, когда дожди смоют с мостовой кровь павших и слезы выживших, когда новый ясный день осветит небесные поля, она позволит себе остаться наедине со своими потерями, разбитыми надеждами и мечтами. Лишь тогда, а сейчас ее ждут иные заботы, ведь она нужна, пока еще нужна тут.