Тимур Машуков - Ненаследный сын императора. Часть 1 [СИ]

Отряд, увозящий младшую жену Эмиля Торвигга, был обнаружен и уничтожен ближе к утру. Беглецам не удалось покрыть значительного расстояния, бешенная скачка оказалась не под силу беременной женщине. Частые остановки сыграли свою роль. После яростной, стремительной схватки на земле остались окровавленные трупы финнов, Анникке же доставили в шатер Громова.

Увидев поле битвы и разверзнувшуюся на месте родного замка пропасть, она не впала в истерику, не оплакивала погибших… Из неё словно начала уходить жизнь, по капле, обесцветив отдельные пряди прежде темных волос, подернув глаза мутной плёнкой. Вот и сейчас Анникке не интересовалась, какая её ожидает участь, куда её везут.

Владимир Громов же накануне не смог сомкнуть глаз. Так и этак он вертел в уме открывшуюся новость. Род Торвиггов еще не прервался, жива младшая жена, вскоре появится ребенок… А единственный ли это отряд мятежников, сумевший ускользнуть от карающей длани империи? Что они сумели вывезти еще, что спрятать? И что теперь делать с беглянкой? Уничтожить ее сразу? Нет человека — нет проблемы…

Канцлер снова взглянул на женщину, безучастно смотрящую в окно. Нет, жалости он не испытывал ни к ней, ни к будущему ребенку. Перед собой он видел лишь нерешенную проблему. И, казалось бы, проще устранить живое свидетельство его упущения, его промаха. Но — он и так совершил непростительную ошибку, недооценил решимость мятежников. И сейчас, вместо того, чтобы везти преступивших закон империи к месту казни, казни показательной, устрашающей, призванной напомнить всем зарвавшимся о неумолимости возмездия, он возвращается с изрядно потрепанным войском и с практически пустыми руками… А ведь были и планы на сокровищницу Торвиггов, много интересных артефактов и документов хранил этот род.

Громов в раздражении стукнул кулаком по колену, и откинулся на скамье… Нет, нужно отдохнуть. И решение придет, обязательно придет, но ясно одно — жену мятежного князя нужно доставить в столицу империи.

Заложив руки за спину, император и самодержец Всероссийский задумчиво смотрел в широкое панорамное окно кабинета, выходящее на Дворцовую набережную. Казалось бы, мятеж подавлен, в пределах всей обширной территории Российской империи воцарилось относительное спокойствие. Но… Покачав головой в унисон своим мыслям, Александр 1 нахмурился. Не все так просто, как кажется. Слишком неожиданным было это восстание финского княжеского рода, не сумели вовремя просчитать. По донесениям местных лазутчиков, вся эта смута явственно отбрасывает английские тени… Но для чего понадобилось подстрекать финнов к мятежу? Было ли это отвлекающим маневром или прикрытием иных, куда более серьезных намерений?

Неожиданная развязка восстания оставила висеть эти вопросы в воздухе. Если бы зачинщиков мятежа сумели взять живыми, дознаватели Тайной канцелярии добыли бы интересующие империю сведения старыми проверенными способами. А так… Английских дипломатов без серьезных доказательств к стенке не припрешь, хотя, глядя в наглые белесые глаза посла, императору не раз хотелось лично схватить его за грудки и вытрясти правду! А приходилось учтиво улыбаться и говорить любезности…

Оставался крошечный шанс на то, что хоть какие-то сведения можно будет получить от привезённой Громовым Анникке Торвигг. Но лекари, осмотрев женщину, пришли к неутешительным выводам. Состояние её психического здоровья оставляло желать лучшего. Она не реагировала на любые раздражители, не отвечала на вопросы, обходилась без пищи, пока её не начали кормить насильно, с ложечки… И единственное, что вызвало с её стороны хоть какой-то проблеск чувств — попытки прослушать сердцебиение плода… Девушка прикрывала руками живот, больше инстинктивно, чем разумно, оберегая нерожденное дитя. По итогу, лекари пришли к выводу, что вывести её из этого состояния могут роды. Увидев долгожданного сына, взяв его впервые на руки, женщина получит такую эмоциональную встряску, что придет в себя.

Что произойдет дальше, как потом придется поступить с наследником мятежного рода Торвиггов — император малодушно не признавался даже себе.

— Подумаем об этом, когда придет время, — решил он для себя.

— Алексаша! — услышал он взволнованный голос супруги, Софьи Андреевны. Словно маленький очаровательный вихрь, она ворвалась в кабинет мужа, схватила его за руки и заплаканными глазами требовательно уставилась на него.