Уильям Кинг - Кровь Аэнариона

— Мы говорили об этом сто раз. Слишком многое может пойти не так, как надо.

— Мы умираем, Аэнарион. Скоро не останется никого из нас, чтобы противостоять Хаосу. Мы пытались идти твоим путём. Это не работает. Силы Хаоса стали ещё более могущественнее, чем в тот день, когда ты прошёл через Пламя Азуриана.

— Это не моя вина, колдун.

— Нет, но такова правда.

— Тебе нужно моё разрешение на твой план?

— Нет.

— Нет?

— Мы уже и так начали.

— Вы посмели что-то предпринять, хотя я запретил вам это?

— Ты наш лидер, Аэнарион, но мы тебе не рабы. Настало время бросить кость.

— Мне решать, когда это будет.

— Уже поздно для чего-то ещё, Король-Феникс. Если этого не сделать сейчас, шанса уже не будет. Силы, нам противостоящие, слишком велики. Возможно, они уже здесь.

— Если тебе плевать на моё мнение, зачем ты решил рассказать?

— Потому, что демоны чувствуют, что мы пытаемся сотворить, а у нас нет возможности от них защититься.

— Так значит, несмотря на то что ты не хочешь слушать моё мнение, ты всё же нуждаешься во мне.

— Мы — единый народ. Последние остатки эльфов. Если ты хочешь помочь мне, это твой выбор.

— Будут другие битвы.

— Нет, эта будет последней. Если наши заклинания пойдут не так, как надо, ватерлиния Ултуана будет разрушена, и континент будет затоплен вместе с нами и нашими врагами. Возможно, что и весь мир будет разрушен.

— Несмотря на это, вы продолжаете.

— Другого выбора нет, Аэнарион. Ты сказал мне однажды, что мой совет продиктован отчаянием, и ты найдёшь другой способ победить в войне. У тебя получилось?

Король хотел бы вбить слова мага обратно ему в зубы, но он был слишком горд и честен, чтобы так поступить. Он покачал головой.

— Так ты придёшь к нам на Остров Мёртвых? Ты нам нужен, — сказал Каледор.

— Я подумаю над этим.

— Ты думал слишком долго, Король-Феникс.

Каледор соединил вместе руки, поклонился и исчез. Глаза Морати моментально открылись, и она закричала. Аэнарион повернулся к своей жене, та смотрела на него так, будто увидела призрак.

— Хвала богам, ты не мёртв, — сказала она.

— Вроде нет, — ответил он.

— Не шути с такими вещами, Аэнарион. Ты знаешь, что я вижу будущее, и сегодня ночью мне пришло видение во сне. Приближается битва. И если ты примешь в ней участие, ты умрёшь.

— Да?

— Если ты оставишь меня, ты погибнешь.

Он посмотрел на неё, желая спросить, откуда она это знает, но боясь ответа и того, что он бы сделал, если бы она его дала.

Морати изучала пути его врагов очень долгое время и, как он подозревал, зашла слишком далеко. Бывало, он задумывался над тем, где лежат её истинные мысли. Аэнариону было известно только то, что она смотрела на него точно так же, как и он на неё: с примесью похоти, уважения, ненависти и гнева. Это было мощное, сногсшибательное варево, которое подарило им множество незабываемых дней и ночей.

— Все умрут, — сказал король.

— Я нет, — ответила она. — И твой сын Малекит тоже не умрёт. А если ты послушаешь меня, то тоже останешься в живых. Если сегодня ты уйдёшь, то утратишь бессмертие. Останься со мной и живи вечно, — она протянула в просьбе свою руку. На мгновение могло показаться, что она даже будет умолять. Она бы никогда так не сделала. И всё же…

— Это невозможно, — быстро ответил он, разрушив волшебный момент.

— Ты Король-Феникс. Нет ничего невозможного для тебя.

— Чем бы я ни был, я воин, и сегодня, возможно, последняя битва в истории эльфов.

— Ты идёшь помогать дураку Каледору исполнить его безумный план, — сейчас она была в ярости. Но она не делала её уродливой. Наоборот — она была ещё более прекрасна и опасна. Он отважно посмотрел на неё: она никогда его не пугала, и он заподозрил, что заинтриговал её. Вероятно, Аэнарион был единственным, кого не страшил её гнев.

— Это единственный путь победить в этой войне. Теперь я это понимаю, — спокойно проговорил он, зная, что провоцирует этим её ещё больше.

— А я говорю тебе, что если ты пойдёшь, то умрёшь.

Король пожал плечами и начал надевать свои доспехи. Закрепив застёжки, он произнёс слова, активировавшие спящие в броне силы. Поля магической защиты титанической силы замерцали вокруг него. Мощное волшебство увеличило его и без того огромную силу. Это был барьер, который, как он думал, отделил бы его от Морати.

Она подошла к нему с протянутыми в мольбе руками:

— Прошу, останься со мной, я не хочу навсегда потерять тебя.

Как и всегда, он был поражён её красотой. Он сомневался, что могла быть женщина более прекрасная, чем Морати. И в то же время, её чары не трогали его. Им было не за что зацепиться. И этого не было никогда. Он знал, что это было что-то вроде тайной власти, которую он имел над ней. Аэнарион знал, что другие эльфы могли обезуметь от страсти к ней, но он — нет. В нём был лёд, который она не могла растопить, но не оставляла своих попыток.