Тимофей Царенко - Сны и башни [СИ]

— Вот, надо было его еще тогда шлепнуть, в джунглях. А то вырастили, понимаешь, на свою голову. Ричард, он нам хамит. Представляешь? И не боится! — Рей хлопнул Илаю по предплечью, а потом обнял.

— Это я понял еще тогда, когда он книгу опубликовал. Это же надо было такое выдумать: честно осветить ту историю! — Ричард искренне пожал руку бывшего товарища по походу…

— Мы же там сущие звери, добра столько сотворили, так заботились о бедных аборигенах, искренне полюбили, точнее сделали вид, что полюбили! А в итоге утопили! Ричард Гринривер даже для этого речь специальную сочинил! Эджин! Тебе голову местным тусклым солнцем напекло? А вдруг мы сочтем это оскорблением? — недоумевал Ричард, принимая у официанта бутылку.

— Вы взяли деньги, — пожал плечами репортер. Встреча состоялась в одной из рестораций в центре города. За окном катили паровики и плыли облака угольного дыма. Никакая магия воздуха не справлялась с угольной гарью.

— Мы поторопились! — фыркнул Ричард.

— Но взяли вторую часть денег, — в тон ему ответил репортер.

— Это было проще, чем убивать всех, кто прочел книгу, — ответил Рей.

— Ну вот видите, мы все неплохо заработали.

— Кстати, Илая, хоть вы поведайте нам эту безумную историю, каким образом газета опубликовала то странное «народное» письмо? Это же форменное безумие! Главные редактор потерял разум и таким экзотическим способом решил свести счеты с жизнью?

— Можно сказать и так. Редактор не проверил документ перед печатью и несколько поспешно его завизировал. Но когда пришли следователи, то они сделали простой вывод: ситуация относится к тем, когда имеет место фатуум, несчастный случай. На беднягу нашло умопомрачение, он так испугался моего визита, что поставил подпись. А потом я его сожрал. И он за пару дней умер, растворился у меня в желудочном соке, заживо, — с этими словами репортер закашлял и исторг из горла небольшую косточку, фалангу пальца. Она со звяканьем легла на чистую тарелку.

Рей и Ричард недоуменно переглянулись.

— То есть ты пришел в кабинет главного редактора…

— Да, чтобы его сожрать, — после той истории в джунглях Илая человека напоминал только внешне. — Он слишком долго меня доставал, а недавно так и вообще продал меня одному из моих… недоброжелателей. К счастью, убить меня теперь намного сложнее. Ситуация меня огорчила и…

— Так, минутку, ты пришел убивать своего редактора, он с испугу подписал журнал в сдачу к печати, а ты его потом сожрал? — перебил репортера Гринривер.

— Да, и бумаги отнес. Я тоже не читал, что в том выпуске.

— И почему вас не арестовали? Это, выходит, вы в истории и виноваты.

— Я солгал следователям, точнее не соврал, просто пересказал события в нужном мне порядке, а все неверные выводы они сделали сами. Они пребывают в уверенности, будто я узнал, что направил в редакцию редактор, после чего у меня случилось помрачение ума и я сожрал беднягу, из верноподданических чувств. Как меня обидела некомпетентность руководства. Кстати, поздравьте меня с повышением! Новое руководство газеты решило, что на своем новом месте я никого есть не стану.

— Да, Ричард, не одни мы умеем в жизни устраиваться, — Рей восхищенно покачал головой.

— А в саму колонку новость пропустили два прогрессивных идиота, решили манифест сделать внутри издательства, заявить, скажем так, о себе руководству. Два дня как повесили, — закончил историю Эджин.

— Ладно, хоть одна странность нашла объяснение, — Ричард как-то облегчённо выдохнул.

— О чем это он? — уточнил Илая у Салеха.

— Не важно, Илая, мы к тебе важному вопросу, нам тут надо одно дело для короны провернуть. Ну ты же знаешь, мы выполняем ответственные поручения для короны…

— Ага, оскверняете живые мощи, освежаете репутацию великосветских блядей. Наслышан… — Илая встретил два просто убийственных взгляда.

— Да ладно вам, уверен, за этим есть какая-то веселая история с солидной наградой? — взгляды помрачнели еще больше. — Ладно, видимо это не та история, которой вы желаете делиться. Что вам надо от скромного газетчика? — закончил Илая. И тут стало ясно, что репортер изрядно нервничал.

— Да самая малость, нам надо дать в газету вот такое объявление, — тут Рей достал из кармана сложенный вдвое листок и протянул газетчику.

Требуется жертва на жертвоприношение.

Возраст от шестнадцати лет, пол не важен. Жертва безболезненно умертвится во имя высших государственных интересов. Выполняется разовая выплата, малолетним детям назначается пансион и будет дадено образование согласно титулу.