Тимофей Царенко - Сны и башни [СИ]

— Да, надо… ты это, посиди пока. Я сам все!

Рей поднялся из-за стола.

— Молодой человек, можно вас? — хозяин встал из-за прилавка. — Ага, это, нам два самых больших кулька ваших пирожков, — Рей бросил монету на прилавок.

И только когда на стол легли пакеты с выпечкой, громила молча врезал владельцу ресторана между глаз и аккуратно уложил того на пол.

Ричард со вздохом сожаления вышел на улицу и сломал в руках пару деревяшек. Не то, чтобы Гринривер был сильно порядочным человеком, даже наоборот. Полицейские амулеты ему позволяли заходить в дома людей и безнаказанно их истязать. У Гринривера была привычка бить газетчиков. А вот сейчас амулеты пригодились по прямому назначению.

Буквально пять минут спустя у дома были констебли.

Рей предъявил полицейские мандаты (он их тоже таскал с собой на тот случай, когда репутации было недостаточно).

Полицейские ворвались на кухню с оружием наперевес. Стрельбы не случилось, но пара констеблей вывались обратно и опорожнили желудки.

В кухне на крюках висел десяток человеческих тел. Молодые мужчины и женщины, обескровленные. У всех одинаковые следы на шее. Салех заглянул на кухню и похлопал по корпусу огромную шнековую мясорубку. В ней, видимо, тела и перемалывали, вместе с мелкими костями.

— Вот, Ричард, представляешь, и это прям под самым носом департамента. Прям рядышком.

— Да, хотел бы я снова услышать пассаж полковника по поводу того, что столица безопасна! — Ричард хохотнул.

Офицер, невысокий, плотно сбитый мужчина с простецкими чертами лица, с неприязнью разглядывал приятелей.

— Джентльмены, я вас всячески благодарю за содействие, но не могли бы вы свалить обратно в ту бездну, которая вас исторгла? Или хотя бы с места преступления?

— А в чем причина вашего отношения? Мы вам мешаем? — окрысился графеныш.

— Ничуть! Вы мне личный состав пугаете своими пирогами. Все прекрасно понимают, где вы их купили! Там в печи еще пару штук осталось, почти горячие, как и ваши. Так что, джентльмены, свалили нахер с участка, пока я вас не арестовал за публичное осквернение трупов!

На это приятели возражать уже не стали и молча покинули ресторан.

— Знаешь, Ричард, а давай объявление в газету дадим? Ну, что нам нужны те, кто добровольно умрут, — задумчиво протянул Салех.

— Зачем? — Ричард поднял брови, демонстрируя свое любопытство.

— А вдруг нам повезет и наберется остаточно психов? — мечтательно протянул Салех.

— Не больше десятка, — покачал головой Ричард. Те, кто мог бы на такое согласиться, скорее всего уже нашли какой-нибудь не слишком сложный способ себя убить. Остальных не так чтобы много будет.

— А если им вознаграждение предложить? Ну, там выплаты родственникам разовые. И грехов прощение? Может клюнут?

— Мистер Салех, откуда в вас столько этого мерзкого служебного рвения? Или вам так не терпится убить полтысячи душ? — Ричард пристально оглядел приятеля.

Кстати, тот момент, где Рей Салех по какой-то причине решил, что убивать пленников придется ему лично, мы упустили. Упустил его и Ричард, но это не помешало ему горячо поддержать заблуждение приятеля.

— Я хочу как можно скорее с этим разобраться, я может кушать буду плохо от мысли, что мне придется столько людей убить, без сопротивления с их стороны! Так что давай дадим объявление!

— Хорошо, хорошо, мистер Салех, дадим объявление. Как минимум, это будет забавно.

— А пойдем мы… — Рей даже замер и поскреб затылок под шляпой.

— К Илае! — закончили компаньоны фразу хором. И голоса эти были полны предвкушения.

Илая Эджин работал выпускающим редактором в разделе светской хроники и международных новостей. Выглядел он примерно на тридцать лет, лысоватый, субтильный. Правда рядовой внешность репортера назвал бы разве что слепой. Например, на месте левого глаза у него торчал огромный кусок самородного золота. А еще мужчина очень плавно двигался, словно у него не было костей. Он не двигал глазом в глазнице. И когда он хотел взглянуть на собеседника, то поворачивался к нему всем телом. А еще он не моргал, вообще.

— Давно не виделись, джентльмены. Не думал, что увижу вас живыми! — Эджин раскрыл руки в стороны, словно намереваясь обнять.

— Мы опытные, Илая, мы очень опытные. Нас просто так не возьмешь, ты же знаешь! — приятели, напротив, настороженного глядели на собеседника.

— Вы два кретина и долбоеба и сейчас я вижу это совершенно отчетливо. То, как вы в своих историях каким-то образом выживаете, для меня до сих пор остается тайной, — в голосе старого приятеля звучала лишь приязнь и доброе отношение.