Даниэль Дакар - Легионер

— …что Лана формально принадлежит к прайду Зель-Гар, но, будучи никчемой… верно?

— Верно, — кивнул старый мрин. — Будь она полноценной, была бы рри. Как полноценный мужчина или мальчик — рро.

Конрад нахмурился:

— Никчёмы, получается, даже половой принадлежности не имеют?

— Такова традиция, — слегка приподнял плечи Мариани.

Что-то подсказывало Дитцу, что старик не одобряет ни упомянутую традицию, ни отца Ланы, продавшего свою дочь какому-то вулгу, ни самого вулга.

— Скажите, джи Мариани, а вот это… — сержант выразительно помахал в воздухе оформленной по всем правилам купчей. — Какие права я получаю?

— Все, — еще одно пожатие плеч.

— А удочерить Лану я могу?

Вальяжно развалившийся в кресле мрин вдруг резко выпрямился. Расширившиеся зрачки на секунду затопили чернотой всю радужку и тут же вернулись к нормальному размеру.

— Можете, джи Дитц, — медленно проговорил он. В до сих пор безупречном интерлингве зазвучал отчетливый привкус мринга. — Конечно, можете.

— И что для этого нужно? — подался вперед Конрад.

— Ваша подпись под документом и два свидетеля, чтобы её заверить.

— Вы можете составить такой документ?

— Разумеется.

— Приступайте.

С минуту юрист молча разглядывал сидящего перед ним человека поверх сцепленных ладоней, потом слегка нахмурился.

— Джи Дитц, вы хорошо представляете себе последствия? Со своей СОБСТВЕННОСТЬЮ вы можете сделать всё, что угодно: продать, подарить, съесть… вашу ДОЧЬ будут защищать все законы Алайи. У неё появятся права, а у вас — обязанности. Их будет много. И тех, и других.

Отставной легионер дернул уголком рта в мрачной усмешке:

— Я вулг, джи Мариани, но это не значит, что я дурак. И последствия я себе представляю. В частности, я знаю, что у меня нет наследников. Если завтра мой пес взбесится и загрызет меня, моё имущество продадут с муниципальных торгов. Имущество продадут, а вот дочь — нет. И наследницей, пусть и не самой богатой, будет она. Я полночи думал, как мне защитить девчонку, и не смог придумать ничего лучше удочерения. А вы можете?

— Не могу, — сверкнул Мариани великолепными зубами, чуточку слишком крупными и чуточку слишком острыми для обычного человека. — Вы удивили меня, джи Дитц. Приятно удивили. Что ж, будь по-вашему.

Он прикоснулся он к сенсору связи:

— Эдна, мне нужны два свидетеля для важного документа. Одним будете вы. Найдите второго. Немедленно.

Пальцы мрина забегали по клавиатуре, заполняя невидимую для Конрада форму. Пару минут в кабинете слышалось только тихое клацанье, с которым ногти юриста, которые следовало бы, пожалуй, назвать когтями, соприкасались с сенсорами. Потом благодушно заурчавший принтер разродился листом, выглядящим куда более презентабельно, чем злополучная купчая.

— Ага… ну что ж, все правильно. Вы действительно готовы это подписать, джи Дитц?

Конрад внимательно прочитал всё, напечатанное на листе, отметив про себя, что юридические термины Алайи выгодно отличаются от таковых на том же Бурше в сторону понятности для непрофессионалов.

— Готов. Вот только…

— Что?

— Надо бы спросить Лану, вы не находите?

— Спросить? — юрист почти смеялся. — Спросить мнение собственности? Вы большой оригинал, джи Дитц, надо отдать вам должное. Что ж, давайте спросим. Эдна, свидетель нашёлся? Отлично, зайдите в кабинет вместе с девочкой.

Лана вошла последней и, заметно оробев, остановилась у самой двери. В этом фешенебельном офисе — Конрад выбрал поверенного с именем и репутацией — она выглядела пришельцем из другого мира.

Мира, в котором измождённые девчонки расхаживают в закрывающих колени мужских футболках размеров на восемь больше, чем надо, перехваченных дважды обернутым вокруг талии ремнем. Мира, где этих девчонок безжалостно избивают. Мира, который даже обуви не предусматривает для таких, как Лана Кронберг.

Она слегка задыхалась, словно прохладный ароматный воздух конторы не хотел проникать в её легкие. Она ёжилась, как будто светлые стены, высокий потолок и чистый гладкий пол давили на неё со всех сторон. Она, похоже, старалась стать невидимкой, и заметно нервничала из-за того, что стать невидимкой не получается.

— Подойди сюда, Лана, — благожелательно произнес Мариани. — Подойди, не бойся. Умница. Лана, джи Дитц намерен удочерить тебя, и хочет знать, что ты об этом думаешь.

Девочка развернулась на босых пятках и уставилась на Конрада. Опухоль на лице отчасти спала, и было отчетливо видно, что правый глаз у нее прозрачно-голубой, а левый — прозрачно-карий. Знаменитый "двойной топаз" Зель-Гар", по местным представлениям — признак счастливой судьбы и высокого предназначения. Пока что со счастьем выходило не очень, но Зверюга Дитц был твердо намерен выправить крен этой конкретной жизни.