Гарет Пауэлл - Свет невозможных звезд

На экране выругалась Она Судак.

Рядом со мной открыла глаза София. Она показалась мне будто меньше, словно усилие буквально высосало из нее часть жизни.

— Очажники, когда бежали, — заговорила она, — оставили Интрузию под защитой. Вы, обездвиженные драффами, представляете для нее легкую цель. Сейчас, когда не надо больше заботиться о тарелках, я могу запустить такое сотрясение реальности, что в вашей армаде не останется ни единого корабля.

Судак сузила глаза.

— Блеф. Это невозможно.

София сухо усмехнулась.

— Я, двухсотлетняя старуха со светящимися руками, только что уничтожила шесть ваших кораблей, просто хорошенько об этом подумав. Здесь и сейчас невозможное не слишком отличается от возможного.

Судак вспыхнула.

— Вам придется сложить оружие, — сказала я ей. — Нам не нужна диктатура, какой бы благожелательной она вам ни представлялась. И потому либо вы сдадите контроль над армадой, либо я позволю Софии уничтожить вас. Хотя лучше бы меня к такому не вынуждали. Нам нужны ваши корабли. Помощь нужна больным, умирающим от голода, страдающим людям. Вам достаточно отойти в сторону, и воевать больше не придется.

Я целую минуту смотрела, как она раздумывает, и никак не могла угадать: сдастся или попытается продолжить борьбу. Наконец к ней сзади прокосолапило подобие громадного медведя, и Судак вздрогнула, ощутив на плече его лапу, прорвавшую когтями ткань мундира.

«Мы сдаемся», — сказал этот зверь в камеру, избавив меня от необходимости решать.

Его голос звучал рычаньем и фырканьем, но смысл слов появлялся в моей голове, минуя уши.

«Мы сожалеем.

Мы сразились с древним врагом.

Мы исполнили свое предназначение.

Мы больше не нуждаемся в этом человеческом существе.

Отныне нашей целью будет миссия милосердия.

Мы готовы служить».

Тарелки скрылись. Интрузия вернулась к прежним размерам и виду, а «Злая Собака» повисла в пространстве в окружении расходящегося облака разбитых кораблей и искалеченных драконов. Уцелевшие корабли флота, снова введенные в строй своими механиками после низложения Судак, выстроились вокруг нас, с радостью принимая указания «Злой Собаки».

Судак и ученого Бошняка доставил с флагмана челнок, а мы с Оконкво встретили их на входе.

— С возвращением.

С изможденного лица на меня смотрели недобрые глаза. В Судак не осталось и следа прежней военной выправки, ее сменила сутулость безнадежного поражения.

А вот Алексий Бошняк рядом с ней положительно ликовал. Под буйной копной седых волос, за толстыми линзами старинных очков так и сверкали его глаза.

— Спасибо вам, капитан, — прочувствованно выговорил он, промокая носовым платком лоб. — Миллион благодарностей!

Я протянула ему руку:

— Это вам спасибо за присланные сведения. Без них мы бы ничего не сумели. Даже не знали бы, с чего начать.

Он расплылся в улыбке.

— Но дело сделано вами, вы все вынесли на своих плечах. Спасли меня — и не только меня, всю Общность! Вам поставят памятник! О вас сложат песни! Вы станете героями!

Я выдернула руку из его потных ладоней и хорошенько обтерла о штанину.

Обоих проводили в лазарет, где Престон должен был проверить их здоровье и убедиться, что они не подцепили на армаде чужой инфекции. Мы собирались передать Ону Судак обратно на белый корабль для спешной доставки на Камроз, если там еще остались какие-то власти.

Когда я оставляла их на попечение Престона, Она Судак сказала мне последние несколько слов. Устало и безнадежно она произнесла:

— Я хотела как лучше.

Я задержалась в дверях, тряхнула головой:

— Чертова дура!

С тем и ушла. Что тут еще скажешь? Обе мы знали, что она поступала дурно, а уж дело судей на Камрозе решить, вменяема ли она, и определить подходящее наказание. А с меня хватило — я не желала больше ни видеть ее, ни говорить с ней.

Оконкво вышел за мной в коридор.

— Что вы теперь будете делать? — спросила я.

Он тронул подбородок пальцем.

— Толком еще не думал.

— Просто, если хотите остаться, место для вас найдется.

Он улыбнулся, и я поняла вдруг, как он мне нужен. Как мне нужен кто-то, кто посидит рядом, а в пустые ночные часы прижмет к себе.

— Я всегда буду вам благодарен, — сказал он. — Вам и «Злой Собаке» за все, что вы для меня сделали. Но у меня на Новой Казме остались родные — их надо найти, узнать, целы ли. — Он улыбнулся еще шире. — И к тому же я буду нужен при восстановлении флота.