Артем Матюшенко - Приграничное владение 2

— Читал он. — Хмыкнул еврей. — Ты еще, Сережа, удумай банк ограбить или лучше того- купи лодку парусную и пиратствовать начинай с твоими сопливыми подручными. Только попугая говорящего на плечо не забудь.

— Да ладно, тебе, Абрамыч уже глумиться. Ты по-делу совет дай.

— Ага, хоть тут понимаешь, что усядешься тогда надольше своих парней. — На эти слова Партизан поплевал через левое плечо и постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице. — А то пиратство ему. Думать надо насчет расширения. Может, тоже рынок крытый построить?

— А давай! — Оживился Сережа. — Рынок сейчас живая тема.

— Давай, — передразнил его еврей, денег на это надо. Мало того, что ты свою долю дергаешь всю из кафе, на развитие не оставляешь, на ремонт тоже денег нет. Мне еще и твои проблемы разгребать. Когда ты поумнеешь, Сережа? Так и останется наша кафешка дешевой забегаловкой у трассы. А построит кто рядом хорошее кафе и все, считай кончился наш бизнес.

— Кто тут построит? — Вскинулся Партизан. — Пока мы тут мазу тянем.

— Ага, то-то и видно. Слышал я как твои ребятки мазу, эту самую тянут. — Усмехнулся старый бизнесмен. — Я тебе серьезно говорю, Сергей, развиваться надо или совсем загнемся вместе с нашей забегаловкой. Ладно, давай твою проблему порешаем. А уже потом сядем и подумаем, что делать и где денег взять. Лезть в кредиты или, может, так получится насобирать, а сейчас выспаться надо. Мало мне своих проблем, еще и ты подсуропил.

Он в сердцах махнул рукой и, качая головой, вышел из просторного кабинета.

По мощенному тракту споро катила большая черная карета, больше похожая на почтовый дилижанс времен дикого запада. Четверка вардосских лошадей, запряженная в нее, шла довольно резво, отдохнув ночь в конюшнях Одинокого стража. Сидящий на козлах пожилой широкоплечий возница, одетый в синий потертый гамбезон и легкий кожаный подшлемник, лишь изредка поддергивал вожжи, вскрикивая что-то наподобии индейского — «Хау!»

Его обветренное лицо, перечеркнутое наискось шрамом, выдавало в нем старого солдата. На широком кожаном ремне с большой медной бляхой, крепился внушительных размеров тесак, а рядом лежал взведенный армейский арбалет. Земли вокруг хоть и имперские, но самая окраина — всяко бывало. Черную карету сопровождала полудюжина гвардейцев и, хоть на дверях не было герба, было несомненно, что по имперскому тракту следовала титулованная особа.

Гвардейцы все, как один были в полном кольчужном костюме, который сверху прикрывало сюрко, как и гамбезон возницы- темно-синего цвета с вышитым гербом владения Вэллор на груди. На головах всадников также были легкие подшлемники, зато сами стальные шлемы были приторочены к седлам. Каждый гвардеец, помимо длинного и узкого кавалерийского меча на перевязи, был вооружен луком и небольшой пикой, которые были также приторочены к седлам, а также каждый имел небольшой треугольный щит прикрывавший спину.

Проезжая сверток на очередную деревушку, Климент приоткрыл занавесочку на окне и вгляделся в указатель на покосившемся столбе.

— Через две лиги гномьи территории начнутся, — объявил он первому министру барону Эр-Ризу.

Верхушки Трехгорья уже некоторое время виднелись на горизонте. Гномья автономия располагалась вокруг большой горы с тремя вершинами, поэтому и гору и земли вокруг называли Трехгорьем. Сама гора и на лигу вокруг нее прилегающие территории были землями гномов.

— Это хорошо. Значит, Ваша Светлость, к Трехгорью до полудня прибудем.

— Ты уверен, Гридо, что их самопровозглашенный король-под-горой нас сегодня изволят принять?

Министр поморщился:

— Будем надеяться, лэр регент, что их Величество проявит уважение и примет нас сразу по прибытии. Впрочем, нам от него нужно лишь принципиальное согласие, ничего больше. Сам вопрос я мог бы проработать с представителем банка.

— Ну что ж, будем, будем, — кивнул Климент. Он обратил внимание на вместительный кофр, стоящий у ног министра. — Позвольте поинтересоваться, господин барон, что вы там везете? Надеюсь, не всю казну нашего владения, чтобы сделать вклад в гномий банк и продемонстрировать недоросткам нашу платежеспособность?

Министр вновь поморщился:

— Осмелюсь дать вам совет, милорд, не употребляйте этого слова среди гномов, это может вылиться нам международным скандалом. А в кофре правительственная печать и все присланные в свое время из имперской канцелярии законы и указы в отношении гномов и их автономии на территории Великой империи. Все-таки мы едем заключать международный договор и это все нам может понадобиться. А деньги, конечно, тоже есть, — кивнул он. — Но, как предписано уставом по международным сношениям нашего государства, всего тридцать имперских крон, треть из которых разменной медной монетой.