Александр Изотов - Штурм Белого Гнома

— А казнь? — спросил кто-то.

Многие вздрогнули, а Селена нервно поправила очки. Я вспомнил о принципе тройного отсеивания «Р.О.К», о котором мне говорили ещё в «Сито» Глазьева и Чернецов.

Регистрация. Обнуление. Казнь.

— Когда мы дойдём до темы об «обращённых», или так называемых «читерах», тогда и вернёмся к этому.

Послышались недовольные возгласы, но Селена была непреклонна. Они лишь ободряюще улыбнулась, и сказала:

— Могу лишь сказать, что никому из вас это не грозит, — и её взгляд задержался на миг, встретился с моим. Один лишь миг, но мне хватило, чтобы по спине пробежали мурашки.

***

Я мог стать имбой.

Эта мысль придавала сил, и я лупил по манекену так сильно, что солома летела во все стороны. Дубинка только и свистела.

— Э, Герыч, ты с чучелом-то помягче, — весело бросил Бобр, стоящий у соседнего манекена.

— Сейтяс удал дубиной для вас — это плосто удал дубиной. Снатяла вы долзны понять, сто это не плосто удал! — Тай Лун ходил между рядами занимающихся и махал увесистым брёвнышком, показывая, как нужно бить.

Дубинка нашего Бобра рядом с оружием Тай Луна казалась барабанной палочкой. По горящим Бориным глазам я понял, что он очень хочет новую дубинку.

— Погоди, — махнул я, — Всё будет.

— Да я чего, братан. Я ж ничего.

Сначала было сложно понять акцент препода, но потом мы быстро привыкли.

Азиат оказался крутым дядькой. Ему было без разницы, ремесля ты или боевой класс, поэтому «взял дубинку и лупи!»

Вот я и лупил.

— Есть лубясие удалы…

Смысл до меня дошёл только спустя секунду. Рубящие, ага, понятно.

— Подсетьки, тытьки, с замахом, без замаха, — бревно свистело в опасной близости от наших голов.

Бобр засопел, со смехом изображая «тытьки», но тут же ему прилетело сзади от Тай Луна.

— Холосо смеёться тот, кто опыт мозэт отоблать!

Бобр сразу посерьёзнел. Опыта у нас и так не было.

Биби и Блонди тоже били дубинками, хотя без особого энтузиазма. Айбиби предпочитала кидаться камнями, а Лана всё время смотрела, как бы не сломать ноготь.

Да уж, как она когтями-то будет драться?

Толя бил по манекену элегантными движениями, всем своим видом показывая, что ни целителю, не тем более барду это не пристало.

Тай Лун подошёл и доходчиво объяснил Лекарю, что от одного удара целителя может зависеть жизнь рейда.

— В Плолыве тють не погиб блат Дволфитя… — начал было Тай Лун.

Я едва не сломал мозг, но, когда понял, о чём сказал азиат, округлил глаза. Он рассказывал как раз про ту историю, когда имперский рейд чуть не погиб под Баттонскиллом. И вот тогда целителю не хватило лишь одного удара по мобу.

Только поэтому этого моба смогла завалить группа нубов. Целителя воскресили, и он смог поднять…

— Это был мой отец, — не выдержал и рявкнул я.

— Велно, — Тай Лун тряхнул головой, — Это был Текан.

— Было бы чем хвалиться, — бросил кто-то из толпы.

— Гончар, ты бы не смог, — весело крикнул Серый, — Если только подкоп бы туда устроил!

— Огурцами завалил, — подхватил Лютый.

— Молтять. И бить дубинками, — Тай Лун похлопал меня по плечу, — Когда вы освоите все удалы, они снова стануть для вас плосто удалами.

Я не реагировал на подколки, и поражённо вспоминал, что сказал мне в библиотеке ректор. Ведь брат Дворфича — тот целитель, которого спас мой отец.

Вот она, важная жизнь, которую спас Чекан.

С моих губ теперь не слетала улыбка. Меня не расстроило даже то, что у ремесленников будут очень редкие занятия по «боевым искусствам».

Бобр пытался сегодня ещё раз вызвать ярость, но у него не особо получалось. Тогда Тай Лун отвесил ему подзатыльник, потом пощёчину… и сказал, что тот может ударить в ответ. У Бори, конечно, не получилось, даже коснуться не смог, но каждый раз прилетающий в ответ подзатыльник вызвал в нём небывалую ярость за полминуты.

Дальше Тай Лун возмутился, что Бобр расходует свою ярость нерационально.

Препод начал объяснять боевым классам тонкости их предназначения. Нам, ремесленникам, да и магам тоже, осталось только стоять у манекенов и долбить дубинками. Ладно хоть приёмы какие-то показали, но оказалось, что каждый удар требовал повторения сотни раз.

— Тысятю лаз удалите — запомните удал, десять тысять лаз удалите — освоите!

***

Я ждал до самого конца занятия, чтобы подойти к преподу с волнующим вопросом. Тай Лун относился к ремесленникам ровно, никакого гонора или высокомерия, и это давало мне шанс.

— Может ли ремесленник стать боевым классом? — спросил я, когда поймал препода чуть в отдалении от занимающихся.