Алекс Ферр - Альвинка [СИ]

Вновь у моей клетки ящер появился практически сразу, как бар жизни наполнился до предела. Создалось ощущение, что крокодил всё-таки видит мои статы. А когда я начну видеть хотя бы что-то??!

— Ну, мясо, соскучилось? Как тебе последний выстрел? По-моему, точно в яблочко и твоё дерзкое горлышко познало уготовленную судьбу. Когда будешь обслуживать воинов, у тебя будет пример настоящей боли, чтобы не раскрывать свой поганый рот попусту, — уверенный в том, что уже меня сломал, начал поучительную речь чешуйчатый. И как бы он нарочито не пренебрегал мнением окружающих девчонок, именно перед ними охранник красовался в первую очередь.

— Малыш, специально не стану тебя убивать, — оскалилась я, хоть и находилась в скованном положении. Вела себя так, будто это голова крокодила была зажата меж прутьев клетки, а вовсе и не моя. — Не могу лишить тебя возможности самому обслужить своих любимых воинов. Думаю, к тренировкам тебе нужно приступить немедленно, если хочешь успеть добиться хоть какой-то славы в этой жизни.

Ящер снова шагнул в сторону за соседнюю клетку. Опять попытается меня заткнуть? Силуэт хвостатого стал размытым, но движение пальцев удалось различить.

Глухой стук, очередная стрела пробила мне обе ягодицы, застряв в теле.

Ушлёпок быстрым, уверенным движением за мгновение наложил следующую стрелу и вновь натянул тетиву.

В надежде, что угадала цель следующего выстрела, не сводила скошенного взгляда с пальцев, подпиравших тетиву. Одновременно с хлопком распрямляющегося лука встала на цыпочки и всем телом потянулась назад. Корки засохшей крови на висках хрустнули, неожиданно для меня голова высвободилась из плена. Острие наконечника стрелы слегка оцарапало низ правой груди, а я по инерции продолжила отдаляться от стены прутьев, но не вся. Прибитые к полу ноги оставались недвижимы. Падая на пол, почувствовала хруст ломающихся древк, после чего мне осталось только вынуть их пернатую часть из себя. Зазубренные наконечники продолжали крепко сидеть в полу.

«Кровотечение, вам нанесено 2 единицы урона»

Будь это всё в реале, уверена: уже бы сдохла от боли. Ну, или, минимум, не приходила в сознание от неё же. А тут ничего, спокойно можно продолжать гнуть свою линию, доводя соперника до безумия наглостью и его бессилием причинить мне хоть какое-то страдание. Нет, у меня, конечно, оставался ужас стать игрушкой для постельных утех. Но знание того, что я в любой момент, презирая боль, могу уйти на респаун, придавало уверенности.

— Ух ты, какой затейник! К груди потянуло. Похоже, мамочка тебя не любила, сиськой не кормила, так ты теперь к моей кривыми ручонками тянешься. Она называла тебя крокодилом и предлагала папаше кормить такого троглодита самому, чтоб ты его хрен откусывал.

Весь этот неадекватный бред, призванный раздраконить чешуйчатого, я несла, особо не задумываясь, расхаживая по клетке, разминая шею и не сводя пристального взгляда с зеленокожего.

Щёлкнула тетива. Вместе со звуком я перекатом через голову ушла в противоположный угол клетки. Больше, чем стрела в заднице, движению мешал меч в руке.

— Теперь ты видишь, кто из нас сосунок? — Снова щелчок. Ушла боком вдоль ряда прутьев. — У меня всего лишь четыре квадратных метра для манёвра. — Плашмя бросилась на пол. Ещё одна стрела пролетела мимо. — Не охраняй тебя моя клетка, мы бы с девчонками уже жевали шиш-кебаб из крокодила.

Я всё продолжала пытаться найти в охраннике хоть каплю гнева или самолюбия, чтобы он потерял контроль, но увы. Мне очень не хотелось уходить на перерождение без его трофейной головы. Я уже вполне легко угадывала направление и момент выстрела, из-за чего все старания чешуйчатого уходили в молоко.

— Ну вот, сосунок. Больше поводов для увиливания нет. Бери меч в руки и попытайся расправиться со мной, как воин. Но ведь мы оба знаем, что ты всего лишь сторож.

Ящер, молча и не глядя на меня, с набухшими желваками быстро развернулся и пошёл прочь. Наверное, за новым пучком стрел.

— Что, пошёл спросить у маменьки, как жить дальше? — крикнула я вслед, не теряя надежды вывести хвостатого из себя. — Не трать время, я все расскажу: что было, что есть и что будет. Да и вообще, не будь ты таким дегенератом косоруким, сам мог бы понять: твой удел — разносить еду и не вякать.

Покопавшись в сундуке у лавки, охранник вернулся, звеня цепями в обоих руках. Массивные железные шары на концах кандалов волочились по полу, мерзко гремя.