Виктор Мишин - Солдат [Солдат. Превратности судьбы. Возвращение]

— Правильно, нефиг все позиции светить раньше времени. Как думаешь, с техникой сунутся? — спросил я о насущном.

— Если дом им и правда нужен, то вполне могут.

Немцы пошли без танков, но выгнали БТР и установили два орудия, прямо между домами, что были перед нами. В одном из домов в окнах показались головы в касках, и на нас уставились сразу четыре пулемета. Блин, нас сейчас убивать будут, так и сказал Петрухе. Тут раздались голоса в подъезде, и мы отвлеклись.

— Иванов, ты живой? — услышал я от дверей и увидел Нечаева.

— Да нас и ломом хрен убьешь, вы, товарищи командиры, вернулись удивительно вовремя, — я указал себе за спину, подразумевая фрицев на позициях.

— Нам тут продержаться пару часов, подойдет подкрепление, и пойдем к вокзалу. Там первый батальон помогает НКВДэшникам вокзал взять.

— Вот это, блин, порадовали, товарищи командиры, нам тут бы для начала выжить, а вы уже наперед заглядываете. Ладно, пойду, местечко себе подберу, Петро, ты со мной?

— А куда я от тебя денусь-то? Товарищ командир, разрешите?

— Да идите уже. Слышь, Иванов, ты, помнится, винтовку с оптикой хотел?

— Да, — у меня глаза загорелись, — еще как хотел!

— Ну и хоти дальше. Комполка сказал, нету у нас винтовок снайперских…

— Грех смеяться над больными людьми, — произнес я, видя, что этот гад, командир, издевается надо мной.

— А вот двух стрелков из дивизии мне дали. С винтовками, разумеется.

— Вот это другой разговор, где они? Я им место покажу знатное…

— Внизу, осматриваются.

У подвала я столкнулся с двумя мрачными, как сама жизнь, бойцами. У одного в петлицах четыре треугольника, у второго два. Перекинувшись парой фраз, отвел их наверх и показал завал на третьем этаже.

— Как вам местечко? — Старший по званию присел на колени и, достав бинокль, осмотрел округу.

— Пойдет, уходите отсюда, вам и внизу работы хватит, не надо привлекать внимание противника автоматическим огнем.

— Как скажете, уважаемые, — я ретировался, но не вниз, а перелез во второй подъезд, там у нас два расчета с ПТРС сидят.

— Эй, бронехалтурщики…

— Это еще что за… — полетело мне в ответ.

— Спокойнее, спокойнее. Вы чего же тут отдыхаете, извольте спросить? — это я пристал к расчету одного противотанкового ружья.

— Так нет же танков-то, чего нам патроны тратить, их всего сорок штук.

— А что вы сможете супротив танков-то?

— Ну, гусянки посбивать, повернуться удачно, так и зажечь можно! — отвечал мне первый номер, стрелок то есть.

— Мужики, вы, блин, как не свои прямо. Вон же БТР вылез, ну так и проткните его к хренам собачьим.

— А нас тут из орудий и похоронят заживо, — был ответ.

— Так, мужики, вас, блин, два расчета, щит у пушки ваш снаряд не задержит, расхреначиваете орудия, потом БТР, все ясно? — я придал голосу командные нотки, и бойцы подобрались.

— Попробуем… — ответил все тот же стрелок, а дом в этот момент содрогнулся от первого попадания.

— Давайте, ребятки, а то они нам сейчас здесь свежих мертвяков наделают! — выругался я и убежал.

Вернувшись к лейтенанту, доложил, что бронебойщики готовы, если отработают, как надо, эту атаку мы сдюжим.

— Слушай, а ротный здесь был? — вдруг спросил Нечаев.

— Это такой гордый горэц? — спросил я, имитируя кавказский акцент.

— Значит, был. Чего же он, дурень, в тыл-то побежал во время обстрела?

— Да кто его знает, нервный он какой-то, — ответил я.

— Был… — произнес лейтеха, а я застыл.

— Как это — был?

— Да вот так, снаряд, видимо, рядом рванул. Между домами видели, когда сюда шли. Весь переломанный, вряд ли долго мучился, — покачал головой Нечаев.

— Вот тебе бабушка и Юрьев день! — только и смог произнести я. Ну надо же, как вовремя-то. А и фиг с ним, тут бойцов жалеть надо, а не говно всякое, что из себя генералов корчит. Теперь еще и наградят посмертно.

— Пошел я, увидимся…

Первую атаку мы отбили довольно легко. Командир назначил штатного бегуна, паренек лет восемнадцати, бегал из подъезда в подъезд, узнавая новости. За всю первую атаку только семеро раненых, причем легко. Мы же выбили у фрицев по два расчета на каждом орудии, зажгли БТР и постреляли человек двадцать пехоты, фигня. Пока выдалось затишье, решил переговорить с командиром.

— Лех, можно с тобой начистоту? — спросил я у взводного, пока оставались наедине.

— Говори, — кивнул Нечаев.

— Ты ведь все про меня пишешь, так?

— Я про всех пишу, про себя тоже.

— А докладывал уже? — спросил я в надежде.