Александр Изотов - Рабство Кольца

Через секунду появилась сбоку кошачья тень, но целитель легко увернулся, да ещё добавил ударом львице скорости, и та улетела далеко, сбив с ног спешащего на помощь Бобра.

— Иди сюда, крошка батонская! — Гендель сделал обманное движение, и едва не схватил меня.

Я дёрнулся, падая на лопатки.

«Чувак, мне нужно семечко!» — прилетело от Кента.

— А слиться мы всегда, всегда успе-е-ем! Тепе-ерь мы ждём, Чека-ан, что скажешь ты-ы…

И сознание Лекаря оборвалось, улетучилось из моей лидерской сети. Я понял, что Толя выжал из себя всё.

А Чекан зажмурился и застыл, обняв гусли. Его трясло мелкой дрожью, и эта рябь отзывалась на всей плёнке портала. Синяя рука дёргала его, пытаясь втащить обратно.

Тут Вайт всё же подсёк меня ловким кувырком, повалил на пол, и упёрся бородой мне в подбородок:

— Что, готов сдохнуть за отца, жила тупиковая?

В моей руке оказался серп-кинжал, но Гендель легко перехватил его и вывернул мне ладонь. Пипец, ну и сил у гнома!

Другой рукой я схватился за кошель, открыл… Надо успеть передать семя, и получить настоящее зелье.

Из кошеля ударил свет, Вайт закрылся ладонью:

— Крошка батонская, так осколок же у тебя, я и забыл! Надо отдать властелину!

Он только протянул руку к моему кошельку, как вдруг гнома сорвало с меня куда-то в сторону, а мне в лицо ударила каменная крошка.

Пуф-пуф-пуф! Ёжик Биби ровной очередью снял Вайта, тот закувыркался, но вокруг целителя замерцало силовое поле. Нет, его так просто не возьмёшь!

Чекан в портале так и стоял, зажмурившись. Синеватая рука на плече уже поглаживала его, успокаивая.

Но воздух вибрировал, эхо последних слов Лекаря так и гуляло между колоннами в темноте. Да, Чекан, мы ждём твоего ответа!

«Проснись, папа!» — только и мог я посылать в пустоту.

Так, Гончар, нашёл время лежать! Я развернулся на живот, разыскал по мысленному пеленгу Кента. Он без особой ловкости карабкался по скалам, пытаясь поднять руку и показать, где он.

«Блин, я же лидер! Я всегда знаю, где ты!» — подумал я, вытаскивая из кошеля семечко Лотоса.

Биби была ближе, и я бросил ей.

— Передай Кенту!

— Хорошо! — Биби кивнула, и тут же сказала, — Ой!

Я обернулся. Вайт, закрывшись прозрачной сферой от залпов каменного ёжика, начал схлопывать красные свитки один за другим, и его стал окутывать красный свет.

Судя по глазам, Гендель уже действовал без особого плана.

— А теперь вы увидите, крошки батонские, гнев Дворфича!

Блонди и Бобр стояли рядом, не рискуя приблизиться к щиту Вайта. Встав, я подхватил валяющийся рядом серп.

— Наш Дворфич лучше, — ответил я.

Вайт услышал меня, недобро оскалился, но посмотрел в другую сторону.

Там Манюрова, размахнувшись, бросила семечко Кенту. Персик подпрыгнул, ловко его подхватив, и исчез за скалой.

Ну, Кент, теперь от тебя всё зависит.

— Стоять, тупиковую твою жилу! — Гендель сделал туда шаг.

Блонди с Бобром сразу же встали на пути, но гном движением руки смахнул их в сторону. Потом выкинул горсть свитков на землю, и под ними вдруг зашевелились булыжники.

А через секунду, словно восстающие из могил мертвецы, из брусчатки полезли огромные големы, под два метра высотой.

Теперь нам предстояло драться с пятью каменными существами. Големы были не особо расторопны, но неуклонно двигались к цели, поэтому мне всё время приходилось думать, как защититься от атаки.

Биби, израсходовав весь запас игл у ёжика, погнала его под ноги одному из громил и подорвала. Тот подлетел, будто на гранате, и развалился на две части. Что удивительно, но верхняя часть продолжала ползти по направлению к нам.

Боря, работая булавой, неплохо крошил големов, подрубая сначала ноги, а потом разбивая голову.

— Братва, да это ж тренажёр, — хохотнул он, — А я думал, Гендель покруче будет!

Гном, почти дошедший до края площадки, обернулся и хищно ощерился.

— Что, пухляш, хочешь реальную силу гномов узреть?

Я судорожно сглотнул, а Вайт рванул с пояса целую батарею свитков, связанных лентой. И, подбросив, хлопнул в ладоши.

Горсть свитков разлетелась на множество звёздочек, и они попадали по всей пещере — на площадке и за скалами.

Потом Вайт развернулся и пошёл в то место, где видел последний раз Кента. И что он к нему привязался? Знает про зелье непослушания, и тоже хочет отвязаться от воли властелина?

— Гера! — меня окликнула Фонза.

Я обернулся.

Она сидела на корточках возле арки, трогая испещрённый рунами камень.