Доклады начинаются, как ни странно, с Гадюки – бабы и их гормоны порой творят чудеса. Вот прямо хочет она выступить первой и хоть ты усрись. Ладно, дамы вперед – Комбриг подзывает ее, заслушивает и удовлетворенно кивает седой головой. И после Гади остальные уже валяют как по писаному.
Доклады длятся недолго – и после этого Комбриг минут по пять проговаривает каждому его роль. Нас сорок человек, и времени это занимает три часа с небольшим. Впрочем, на недостаток времени мы сегодня не жалуемся – вся эта ночь наша.
Беседы проходят очень тихо – так тихо, что мы, сидящие в другой части этой небольшой, в общем-то, комнаты, слышим только шуршание шепота. И ответные инструкции Комбрига слышит только тот, кто получает их. И как-то сама собой наступает эта самая тишина, когда все хотят расслышать слова, обращенные командиром каждому члену нашего кружка заговорщиков. Тишина. И в этой тишине я вдруг начинаю слышать Гексагон. Тюрьму, ставшую страшным, но своим домом. Домом, где все ясно, понятно и не возникает вопросов о будущем.
Никогда не думал о том, как он звучит в ночи. Ночь для нас понятие очень относительное – время сна, Норы и темных дел. Но в эту самую ночь Гексагон на самом деле звучит своим собственным голосом, неперебиваемым ничем и никем. И, оказывается, мне хорошо знаком этот голос.
Гексагон не останавливается ни на минуту. Ночь – тоже время бодрствующих смен в цехах. И Гексагон звучит именно их голосами. Тяжелыми ударами Ремцеха и Приемных Доков, громко шелестящими лентами Конвейера, постоянными вздохами вентиляции, прогоняющей застоявшийся воздух, отдаленно ухающим прессом, шипящей дуговой сваркой, визжащими пилами, гудящими сервоприводами контроллеров и бухающими ботинками кадавров, идущих в патруле по коридорам и галереям, шуршащими уборочными машинами. Здесь, в Медчасти, я не слышу всего этого – но хорошо представляю звуки. Гексагон живет обычной жизнью – и эти звуки вплетаются в тысячеголосый храп, скоро должный прерваться воплями, криками, грохотом выстрелов, лязгом стали о сталь и хрипом умирающих. Спи, Гексагон, смотри свои последние сны, работай последние смены.
Скоро тебя разбудят огнем.
Доклады окончены. Теперь вторая часть программы. Экскурсия. Даже я не знаю, куда нам предстоит идти. Даже Док. Он сидит здесь же – и вопросительно смотрит на Комбрига.
– Прежде чем мы начнем, я хочу показать вам кое-что, – говорит Комбриг. Он снова стоит в кругу, в центре комнаты – и мы молча, внимательно, слушаем его. – То, что я покажу – дополнительный стимул для вашей мотивации. Вашей – и ваших людей. Под утро вы разойдетесь по своим отрядам и расскажете то, что увидели. Постарайтесь сдержать ваших номеров – особенно тех, кто непосредственно задействован в операции. Это будет нелегко – но вы должны сделать это любыми способами. Успокаивайте. Уговаривайте. Убеждайте. Говорите, что наше время настанет уже совсем скоро. Через сутки мы начнем.
– Ты уверен? – спрашивает вдруг Док – и я вижу, что он догадался, куда собирается вести нас Комбриг. – Уверен, что они сумеют сдержать крысюков?
– У них нет выхода.
– Фабрика?
Комбриг кивает, и Док странно дергается лицом и бледнеет.
– Ну… тебе виднее.
– Перед финальным актом нашей драмы нужна точка катарсиса, – усмехается Комбриг. – И ты знаешь, что это Фабрика. Идем.
Док поворачивается к нам.
– Значит так, мужчины… и женщины. На дворе ночь, возле Фабрики работают разные системы, и смотреть на всю херню мы будем через решетки вентиляции. Ведем себя тихо, без выкриков с мест, проклятий и прочих проявлений организма. Без проявлений – и без выделений. Предупреждаю особо: если кто нажрался вдогон к ужину – предлагаю два пальца в рот и шагом марш вон в то ведро. Я вам честно говорю – легче будет.
Желающих «вон в то ведро» нет. Но мы переглядываемся и видим, что каждому из нас даже не то чтобы интересно – а как то-уже даже жутковато-таинственно. Куда поведут нас наши вожди и какую истину покажут?
Идем мы недолго – наша цель тут же, в Центральном модуле, и потому путешествие не затягивается. Затруднено оно лишь потому, что приходится вести узкими кишками четыре десятка народу. И постоянно следить, чтоб никто не отстал и не затерялся. Наконец, мы на месте. Мы стоим в узкой каверне, спрятанной между стенами Гексагона и уходящей дальше форменной крысиной тропой, где по одному едва протиснешься. Помещение небольшое – но сорок человек вполне вмещаются.
Читать дальше