Дмитрий Манасыпов - Крысы Гексагона

– Сегодня мы сходим в одно интересное место, – говорит Комбриг. Он поджидает меня в берлоге домового. – Идти туда долго и временами прохладно – так что тебе нужно приодеться. Хрыч, выдай ему хламиду.

Домовой тычет пальцем в гвоздь у двери, на котором висит его тряпичная накидка. В другой руке у него зажат пузыречек.

– Забирайте. И валите, мне ща будет не до вас.

Комбриг морщится, но молчит. И только когда мы выходим за дверь – презрительно сплевывает в сторону.

– Наркот…

Что и требовалось доказать.

– У нас тут много таких, – говорю я. – Что поделать… Житуха говно, и многие пытаются раскрасить ее красками поярче.

– Ты-то хоть не вляпался в это?

– Не-е-е. Я сторонюсь. Оно мне в хер не впилось… У бугров есть Нора.

Комбриг мрачно угукает, включает фонарь и, сунув мне в руки такой же, коротко кивает – пошли.

Мы идем. Мы идем узкими коридорами, где время от времени попадаются такие же узкие дверки или темные ответвления в неизвестность, мы лезем связными потернами, где толстыми бронированными змеями ветвятся черные кабеля, мы ползем воздуховодами, где воздух иногда чист, но иногда вдруг тянет запахом говна из Пищеблока, мазутом или раскаленным металлом из цехов… Время от времени Комбриг поглядывает на планшетник, руководствуясь схемой на экране – но я и не глядя чувствую, что мы неуклонно поднимаемся вверх. С каждым коридором, каждой потерной хоть на метр-полтора-два – но вверх.

– Куда мы идем? – на очередном повороте спрашиваю я.

– Ты никогда не думал, почему Гексагон называют Восьмиугольником? – вместо ответа спрашивает Комбриг. – Ведь гексагон, если ты знаешь, конечно, – фигура из шести углов…

– Тут косяк, ага, – киваю я. – Но я особо не задумывался. Да и чо толку башку ломать? Кто знает – тот не скажет.

– Гекасагон строился в несколько этапов, – говорит Комбриг. Мы повернули в новый коридор и теперь медленно пробираемся вперед. – И первая очередь строительства – это северный, южный, восточный и западный модули. Именно на этапе первой очереди он и получил название «Гексагон».

– Но здесь тоже косяк, – возражаю я. – Четыре модуля. Всего четыре угла…

Он поворачивает голову и в рассеянном свете фонаря я вижу на его лице ухмылку.

– Шесть. Вот именно потому, что уже тогда их было шесть. Кроме четырех модулей, расположенных по стронам света, уже тогда он имел еще два. Нижний нашли ваши капо и сделали там Нору и Лабиринт. Но верхний модуль еще более секретен, и туда просто так не попадешь…

Ах ты ж… Вот это подача! Я даже останавливаюсь на пару мгновений – нужно же переварить этот новый финт. Неожиданно! Хотя… наверняка меня ждет еще немало открытий, и верхний модуль – не самое убойное.

Я снова трогаюсь с места и догоняю Комбрига, уже ушедшего вперед.

– Мы идем туда?

Он кивает.

– Потом, когда добавили четыре промежуточных модуля, его стоило бы переименовать – но латинское название уже как-то прижилось. По крайней мере, так мне говорили те, кто знал людей, которые его строили. Но прижилось и наше русское слово – «Восьмиугольник». И так оно и пошло. Такой вот дуализм.

– И чтоб туда попасть, нужно лезть этими ебенями? – удивляюсь я. – Как-то оно не продумано…

– Есть еще два перехода из Центрального модуля. Но Смотрящий не знает о них, хотя наверняка и ходит мимо по десять раз на дню. Только мы, уж извини, не пойдем через Центральный. Придется вот так, ебенями…

– Не больно и хотелось, – ворчу я. – В Центральный, сука, скажешь тоже… А что там? И нахрена нам туда?

– Верхний модуль – это не модуль в полном смысле слова. Это небольшой блок, в котором расположен дублирующий пункт наблюдения Восьмиугольника. Туда сходятся линии коммуникаций, оттуда можно управлять камерами и микрофонами, там в оружейке есть кое-какие стволы и снаряга. Но это и все. Это именно что НП, наблюдательный пункт. Оттуда нет возможности управлять техпроцессами Гексагона – и уж тем более Завода. Только подсматривать. Ну и еще кое-какие мелкие функции… Кстати – именно оттуда я наблюдал за тобой. И в Доке, и в Пищеблоке, и в остальное время.

– Да уж… – ворчу я. – Я ж думал, что это машины за мной наблюдают… А в Доке так и вообще чуть не обосрался…

– Ну извини, братец Лис, – усмехается Комбриг. – Нужно было за тобой немного посмотреть… Подойдешь ли для наших целей. Вот и приглядывал.

Он вдруг останавливается – и я оказываюсь припечатанным его мощной ручищей к бетонной стенке. Я понимаю, что это не его сила, что это сила скафандра – но мне от того не легче: ручища давит на грудак словно пресс, выжимая воздух из легких…