Дмитрий Манасыпов - Крысы Гексагона

Я киваю – но на самом деле мне это не очень интересно. Куда больше интересует другое – те слова, которые я услышал вот только что…

– И много таких помещений, где камеры физически отсутствуют?

Комбриг ухмыляется.

– Зришь в корень. Я дам тебе список, нужно будет заучить наизусть. Ты должен знать их все. В ближайшие недели предстоит много переговоров – и может так случиться, что тебе придется контактировать с людьми по всему Гексагону. Лишние подозрения нам ни к чему.

Он отключает пульт и витрину мониторов и поднимается.

– Теперь дальше.

Дальше мы идем к отсеку отдыха персонала. Дверь здесь не заперта, и мы входим внутрь. Стол, диванчики, креселки, дальняя стена вся сплошь в трехъярусных нарах. Наверно, это называется как-то по-другому, потому что они мягкие и с матрасами – но для меня это нары, я не знаю других названий.

– Смотри сюда, – Комбриг показывает мне на кучку рюкзаков-баулов в углу. – Это на тот случай, если нас, как я и говорил, разнесет в стороны. Поднимаетесь сюда, берете рюкзаки – и валите до условленной точки. Здесь – пять рюкзаков. Там еда, вода, медицина, комплекты белья и комбезов, обувь. Еды на две недели, воды примерно дней на пять экономного использования. В скатке теплая одежда и спальники. Есть и боезапас. Оружие я добавлю после того, когда буду уверен, что вы не перестреляете друг друга. Да, мы будем учиться, – кивает он в ответ на мой удивленный взгляд. – И ты, и твои бугры, и многие из наших будущих активистов. Без оружия провести операцию не представляется возможным. У нас есть три десятка стволов – попробуем распорядиться ими по уму.

Вот это дело! Я радостно ухмыляюсь и потираю руки. Хорошо, когда в руках есть что-то, что можно противопоставить машине! Однако Комбриг малость опускает меня на землю…

– Особо не радуйся. Ни с машиной, ни с кадавром вы не справитесь. По крайней мере – один на один. Разве что всей кучей. Потому и держаться вам нужно будет вместе. И лучше бы вы вообще никого не встретили на пути…

Все это хорошо – но я вдруг понимаю, что с того момента, когда я говорил про братьев-бугров, обстоятельства малость изменились… И в этой куче не хватает еще одного рюкзака…

– Пять – мало. Нужно шесть. Есть одна девчуля… – я усмехаюсь. – В общем, она пойдет с нами.

– В курсе, – кивает Комбриг. – Док доложил. Шестой рюкзак накидаешь сам. Все нужное найдешь в отсеке МТО.

Я киваю. Сам так сам. Даже еще и лучше.

– Идем дальше.

Мы идем. Дальше – это самый центр зала. Здесь Комбриг останавливается под массивным коробом воздуховода, здоровенным наростом висящим под потолком. Аккуратно подталкивает меня в сторону – и дергает за тросик, уходящий в короб. Внутри что-то громыхает, распахивается люк, и наружу вываливается складная лестница. Сюрприз, сука…

– Это и есть аварийный выход, – Комбриг усмехается – наверно, на роже у меня написана полная растерянность. – Никакой электроники, никакого электропитания. Внутри короба найдешь дверь с поворотным кругом. Такая же, как и на входе в этот НП. А там уже путеводитель расскажет, как идти.

– Ты у меня его, кстати, забрал, – ворчливо отвечаю я.

– Найдешь в своем рюкзаке, в боковом кармане. Там бирочка пришита – «Лис».

– Понял, – я киваю. И кошусь на стальную дверь с надписью «КХО». – Ну а теперь? Можно уже в оружейку?

Комбриг улыбается.

– Пошли…

Оружейка довольно просторная. Не знаю, чего я ожидал здесь – действительность довольно прозаична. Бетон, здоровенные железные шкафы и такие же ящики. Один из них вскрыт, и внутри зеленеют железные коробки.

– В коробках патроны? – спрашиваю я. – А в шкафах, я так понимаю, стволы?

– Коробки называются цинками. Они запаяны для большей сохранности патриков. Впрочем, оружие тоже в масле – обслуживание, судя по журналу, проводилось регулярно, и перед тем, как законсервировать пункт, его залили маслом. А шкафы – это «пирамиды». Называются так. И да, там это все и хранится.

Комбриг дергает дверь крайней пирамиды, лезет внутрь, вытаскивает наружу автомат – и разворачивает его, освобождая от промасленной бумаги. Тускло блестит сталь – и я чувствую, что мои руки помимо воли тянутся к этой машинке для войны. Она, эта машинка, очень компактная и от нее прямо-таки веет холодной мрачной угрозой…

– Это автомат Калашникова. Проще говоря – «калаш». Калибр семь шестьдесят два на пятьдесят один. Этого маловато – но в умелых руках да с бронебоями для четырехсотого вполне хватит, – он откладывает автомат на стол, снова лезет в шкаф и вытаскивает бандуру побольше. – А это – пулемет. Того же Калашникова. ПКМ. Это уже поинтереснее игрушка. Пожалуй, ваш Смола с ним вполне справится. Есть еще барабанные гранатометы, несколько штук – но это уже потом покажу.